Сомнительные ценности

Макдональд Джоанна

— Знаю. Конечно, я не собиралась так скоро заводить третьего, просто запуталась с этими пилюлями, — призналась Мария. Несколько секунд она покачала игрушку перед носом дочери, а затем, позволив малышке завладеть ею, шепотом продолжала: — Ты не представляешь себе, как бы нам хотелось иметь настоящий дом. Но теперь это практически невозможно.

Катриона кивнула:

— Я знаю. Это просто безобразие, что все дома, которые поступают в продажу, скупают приезжие для того, чтобы превратить в дачи.

— Они предлагают такие цены, которые для нас просто недостижимы, — вздохнула Мария. — А при том, сколько Донни

зарабатывает, мы не можем рассчитывать на ссуду. — Она наклонилась, чтобы достать пластмассовый кубик, который Кэти забросила под диван. Подняв лицо, раскрасневшееся скорее от негодования, чем от физического усилия, Мария продолжала: — В Шедере есть заброшенная ферма, которую, как нам казалось, мы могли бы купить. Дом совсем разрушенный, но Донни мог бы отстроить его заново, и я уверена, отец бы ему помог. Но только мы не можем собрать денег, потому что строительные и страховые компании говорят, что работы должны быть выполнены прежде, чем они предоставят заем! Разве это не идиотизм? Откуда, по их мнению, мы должны взять деньги на ремонт и строительные материалы до того, как получим кредит? Если бы мы и так могли все сделать, то на кой черт нам нужна была бы их ссуда!

Катриона промолчала. Она слишком хорошо знакома с проблемой гарантий при инвестировании денег, и одни только добрые намерения плюс полуразрушенная ферма при скудном заработке Донни не могли служить достаточным обеспечением.

— Думаю, что ферма достанется одному богатому адвокату из Сло, — Мария продолжила волновавшую ее тему. — Привезет сюда семью летом на три недели, а остальное время дом будет стоять пустой, в то время как мы теснимся в своих комнатенках над магазином. Это несправедливо!

— Да, конечно, — согласилась Катриона, но следующие ее слова потонули в воплях Найела, настойчиво потребовавшего продолжения «галопа».

Это был второй день пребывания Катрионы на острове, и дети видели ее впервые. Накануне вечером, когда после прогулки с Джемми она зашла навестить Донни и Марию, они уже крепко спали. Во время прогулки отец дипломатично избегал разговора о причинах ее внезапного приезда, и они наслаждались беседой на свою излюбленную тему: о политике в отношении островов и о роли полуострова Троттерниш в мировом порядке.

Занимаясь стряпней, Шина время от времени поглядывала на дочерей через застекленную дверь кухни. Они раздвинули мебель, чтобы расчистить детям место для игр, и теперь сидели на ковре возле горящего камина. Шина увидела, как Катриона качает на ноге Найела, и нахмурилась. Она не сомневалась, что в свои тридцать два года ее старшая дочь не может не понимать, что рискует остаться бездетной, но не могла поверить, что Катриона удовлетворена такой перспективой.

В глубине души Шина всегда настороженно относилась к блестящей карьере Катрионы. По ее материнскому разумению, красота и материальное благополучие еще не означали счастья. Наблюдая, как Катриона играет с племянниками, Шина с беспокойством думала о том, что ее старшая дочь постоянно во вред себе подавляет заложенные в ней природой инстинкты. И хотя рассказ Катрионы о ее романе с миллионером был достаточно ироничным, кое-какие прозвучавшие в нем нотки подтверждали худшие опасения Шины. С чего бы такой добропорядочной, уравновешенной девушке с твердыми нравственными устоями, как Катриона, очертя голову бросаться на шею женатому

мужчине, как не из страха, что жизнь проходит мимо? И хваленая столичная жизнь уже не казалась Шине привлекательной, если таковы исповедуемые в больших городах ценности. В сотый раз мать Катрионы про себя пламенно пожелала, чтобы ее дочь наконец встретила хорошего, доброго, свободного мужчину и устроила свою жизнь.

После ленча, провожая Марию с детьми, они заметили зеленый автомобильчик, неуверенно, но непреклонно ползущий вверх по узкой дороге. На этом участке стояли только пять домов, ферма Стюартов была последней, самой верхней, и по мере того, как машина медленно миновала четыре остальных, Катриона почувствовала, как ее сердце начинает стучать все быстрее и быстрее. В ней росла уверенность, что она знает, кто сидит за рулем.

— Мама, это мой приятель, Андро Линдсей. Андро, моя мама, Шина Стюарт.

Одним гибким и ловким движением Андро выбрался из машины.

— Добрый день, миссис Стюарт, как поживаете? Должен сказать, вы выглядите гораздо лучше, чем я мог ожидать.

Андро пожал руку Шины и лукаво улыбнулся вспыхнувшей Катрионе.

— Добрый день, — озадаченно нахмурившись, ответила Шина. Имя Андро Линдсея ничего ей не говорило. Кто он такой и какое отношение имеет к Катрионе?

— Ты звонил в банк, — с упреком произнесла Катриона. — Это они сказали тебе, где меня искать?

— Не совсем так. Они только сказали, что ты уехала к больной матери, а я сам вспомнил, как ты говорила, что твои родители живут в Виге. Ну, а здесь какой-то очень милый молодой человек в магазине сказал, как вас найти.

— Мой зять, — пояснила Катриона и неуверенно улыбнулась: — Моя мама очень быстро выздоровела. Да, мам?

Шина уже знала, какую отговорку придумала ее дочь, чтобы отпроситься с работы, и, хотя и не одобряла ее, все же согласилась не подходить к телефону на случай, если позвонят из банка. Однако воочию она вряд ли могла претендовать на то, чтобы казаться больной, когда весь ее цветущий вид утверждал обратное.

— За одну ночь, — с хитрой улыбкой подтвердила Шина. — Андро, вы, наверно, устали и испытываете жажду. Не хотите ли зайти и выпить чего-нибудь?

— Спасибо, — благодарно кивнул Андро. — Должен признаться, в глотке у меня пересохло, как в кузнечном горне. Чашка чаю была бы очень кстати.

Проходя в дом, Шина покосилась на красивый профиль молодого человека, который посторонился, пропуская ее вперед. Каким образом это необыкновенное создание вошло в жизнь Катрионы? Дочь никогда о нем не упоминала, а тем не менее очевидно, что они друзья. Уже одно это умолчание очень о многом сказало Шине. Никакая девушка не могла бы остаться равнодушной к такому совершенному образчику мужской красоты! Если, конечно, он сам не безразличен к женщинам, но Шина считала это маловероятным.

В кухне, поставив чайник, она обратилась к гостю:

— А вы тоже работаете у «Стьюартса», Андро?

— Нет. У меня для них чересчур длинные волосы и недостаточно крепкие зубы, — ухмыльнулся он.

— Ну, спасибо за комплимент! — возмутилась Катриона. — У нас работают не только увядшие канцелярские крысы со свинцом в заднице.

Она еще не поняла, как ей отнестись к неожиданному появлению Андро. Для нее он продолжал оставаться таинственным и притягательным, как огонь в очаге.