Сомнительные ценности
Шрифт:
— Чего это вы развели здесь такую сырость? — встревоженно спросил он. — Кто-нибудь умер?
— Нет, папочка, — Катриона робко улыбнулась. — Мы с мамой разговаривали.
Она встала, чтобы утонуть в медвежьих объятиях отца, и слезы вновь полились из ее глаз.
— Господи помилуй, о чем же вы говорили, что у вас обеих глаза на мокром месте? — Джемми растерянно провел ладонью по поредевшей и поблекшей шевелюре.
Поглядев на отца, Катриона поняла, что ее роскошным блестящим волосам не всегда суждено оставаться такими же, во всяком случае, без помощи парикмахера.
— О жизни, о любви и о погоне
— И только нужда в женских разговорах заставила тебя сорваться с места и приехать сюда? — спросил Джемми. — По крайней мере, родного отца ты можешь посвятить в свои тайны?
— Не волнуйся, па, — поспешно сказала Катриона. — Я не села на иглу, не забеременела и не потеряла работу. Просто мне необходимо хотя бы несколько дней побыть дома.
— Но это не связано ни с каким мужчиной? — продолжал настаивать Джемми, встревоженный таинственностью женщин, которая казалась ему стремлением утаить от него правду.
— Ну ладно, да, что-то в этом роде, но теперь уже все кончено.
Катриона умоляюще взглянула на отца, моля Бога, чтобы он прекратил расспросы. Напав на след, он превращался в терьера, а она чувствовала себя уже эмоционально выжатой и опустошенной длительной беседой с матерью. Кроме того, девушка знала, что во всем, что касается морали, Джемми придерживается гораздо более строгих взглядов, чем Шина. Он наверняка не сможет понять, как это поняла Шина, какой могучей притягательной силой могут обладать деньги и секс.
— Можно, я расскажу тебе как-нибудь в другой раз?
Пожав плечами, он кивнул, но все равно продолжал хмуриться. Джемми всегда ужасно гордился своей дочерью-банкиршей, хотя в глубине души не переставал удивляться, откуда в ней такие способности. Ни он, ни Шина никогда не проявляли склонности к математике, и пока Катриона училась, ее академические успехи были для Джемми неиссякающим источником радости. Само собой разумеется, когда Катриона стала подростком, ему пришлось с ней повоевать, например, когда она и ее сестра пытались посещать все дискотеки, которые только были в пределах досягаемости, да при этом еще и наряжались и красились, по его мнению, чересчур вызывающе. В те дни он был очень строгим, можно даже сказать, свирепым отцом, что, как известно, не помешало Марии согрешить и поспешно выскочить замуж совсем в юном возрасте. Тем не менее Катриона оправдала его надежды, в конце концов отказавшись от легкомысленных забав и превзойдя все, даже самые фантастические, помыслы отца, всецело сосредоточилась на своей блестящей карьере.
— Ну ладно, дочка, как хочешь, — неохотно произнес он по-гэльски. — Может быть, я заставлю твою мать рассказать мне, в чем дело. Осмелюсь предположить, тебе просто лень повторять свою историю дважды. Если это твои вещи в коридоре, то я отнесу их наверх, в твою комнату.
Он сделал шаг к двери, но Катриона спрыгнула со стула и бросилась к нему. Она услышала страдание в голосе отца и увидела, как печаль заволокла туманом его единственный глаз. А ведь ребенком к нему первому она бежала со всеми своими проблемами, а сейчас едва его не оттолкнула…
— Я пойду с тобой, па, переоденусь в джинсы. А потом, если ничего не имеешь против, прогуляемся вдоль берега.
— Отлично, — мгновенно просветлел
— В твоей комнате ничего не изменилось, — заметила шина. — В шкафу даже найдется пара старых ботинок, раз уж ты собралась выйти.
Первоначально в доме Стюартов, как и в других фермерских домах, было только две комнаты и длинная, вытянутая вдоль всей задней стенки кухня, но, водворившись здесь, Джемми очень быстро пристроил над кухней второй этаж, где разместились ванная комната и третья спальня, которая в конце концов стала обиталищем Катрионы. Благодаря соседству кухонного очага там всегда было тепло, и, уединившись от домашнего шума и суеты, Катриона могла там спокойно заниматься. В свое время на нее большое впечатление произвела древнегреческая классика, и теперь, вернувшись в эту комнату и увидев веселые занавески в цветочек и свою детскую коллекцию тряпичных кукол, Катриона почувствовала себя аргонавтом, наконец-то нашедшим Золотое Руно.
— Нет-нет, Найел, не смей дергать Кэти за волосы! Это нехорошо.
Мария Макдональд, урожденная Стюарт, оттащила своего старшего сына, которому недавно исполнилось два с половиной года, от его младшей сестры, чьи золотисто-рыжие кудри едва прикрывали уши. Кэти скривила личико, готовясь разреветься.
— Посмотри, что ты наделал! Ты заставил ее плакать, гадкий мальчишка.
Малыш вывернулся из-под материнской руки:
— Найел хочет Кэтти! Хочет играть с Кэтти, — мятежно заявил он.
Катриона, державшая на руках племянницу, поспешно потерла и поцеловала больное место. Затем она спустила девочку на пол и стала наблюдать, как та, взяв игрушку, начала победно ею размахивать, добродушно улыбаясь во весь рот и демонстрируя все свои четыре зуба.
— Иди ко мне, Найел, — позвала Катриона мальчика, протягивая к нему руки. — Во что ты хочешь играть? В лошадки?
Мария подтолкнула сына по направлению к сестре и рассмеялась, глядя, как Катриона подбрасывает его на колене, приговаривая: «Фермер скачет по болоту, гал-лопом, гал-лопом!»
— Я так рада, что он не забыл тебя, Кэт, — сказала Мария.
Невысокая и полненькая по сравнению с Катрионой, она унаследовала чудесные материнские волосы и была очень хорошенькой, от природы незамысловато-прелестной, в то время как красота ее сестры была куда более утонченной и классической. На Марии был просторный свитер, который уже не мог скрыть ее обозначившийся живот.
— Но Кэти, конечно, тебя не помнит, — добавила она.
— Еще бы, она только начинала ползать, когда я была у вас в последний раз, — заметила Катриона, сделав перерыв в скачке и щекоча животик малыша, к его огромному удовольствию. — Теперь постараюсь навещать вас почаще, иначе у тебя появится еще один, который вообще не будет меня знать.
Мария чуть-чуть порозовела.
— Ты, наверно, считаешь меня сумасшедшей, раз я решилась на третьего? — нерешительно спросила она.
Пожав плечами, Катриона улыбнулась сестре:
— Пожалуй, это и впрямь немного легкомысленно, как ты считаешь? — мягко сказала она. — Тем более, когда у вас такая крошечная квартира.
Муж Марии, Донни Макдональд, работал в Виге в продуктовом магазинчике, которым владел местный кооператив, и вместе с семьей жил в двухкомнатной квартирке над магазином.