Сомниум

Шульц Юлия

— Убери, пожалуйста, эту заслонку от лица! Ты же знаешь, мне не нравится общаться с тобой в Системе, — напомнил я как можно строже.

Она на секунду замялась, будто внимательно кого-то слушала, а затем с вежливой улыбкой выключила свой эйрскрин. Передо мной возникли блестящие голубые глаза с ярко очерченными над ними сиреневыми бровями.

— Ты тут бывал?

— Нет.

— Тогда я покажу, как сделать заказ. Какие ингредиенты выберешь на ужин? — спросила она, и я заметил, как цвет ее губ из ярко-вишневых перешел в бледно-розовый.

—

Мне все равно. Что-нибудь простое.

— Тогда-а-а… — она растянула слово, визуализировав экран на столе. На глянцевой поверхности начал составляться алфавитный указатель. Буквы быстро выстраивались в столбики. Когда они остановились, Малин начала водить по строчкам указательным пальцем. На ее длинном ногте я увидел подвижный космос. Там была и планета Земля — вид сверху, и звезды, и даже комета, которая кружила на их фоне, оставаясь в пределах границ, отведенных ногтем.

— Что-нибудь простое… — задумчиво произнесла она. — Хочешь бекон… салат и яйца?

— Хорошо.

«отправить в мультиварку»

На столе тут же появилось меню в картинках из двухсот сорока семи способов приготовления и сервировки этих ингредиентов.

— А теперь выбирай, — игриво предложила Малин.

Я ткнул пальцем в первый попавшийся рисунок — «Лунная яичница», и на его месте тут же брызнул салют. Умный стол сообщил, что в данный момент сто пять пользователей выбрали точно такое же блюдо.

«Поделиться своим ужином с другими пользователями» — появилась надпись. «Не хочу я ни с кем делиться», — подумал я. Малин нажала за меня и несколькими изящными движениями пальцев выбрала себе утку, груши, кунжут и батат. Вскоре еда появилась перед нами, и я нетерпеливо вонзил вилку в дрожащую яичницу.

— Подожди! — с ужасом воскликнула Малин, схватив меня за руку.

Я замер, вопросительно посмотрев на нее.

— Ты забыл запечатлеть красоту этого блюда! — в ее глазах читалось недоумение. — Посмотри, как красиво этот окрашенный в голубой салат окружает глазунью. Ее сердцевина — будто полная луна, белок посыпан беконной крошкой. Бекон, кстати, очень удачно оттеняет недостаток пропорций — ведь желтая часть меньше, чем белая.

— Извини.

— Сначала сохрани фотографию в дневнике питания, а потом уже приступай к нарушению целостности этой структуры, — объяснила она, с досадой тряхнув головой.

Теперь у меня пропал аппетит, но я нехотя принялся за еду.

— Комплимент от Мульти-Кухни Меркьюри — «Кофейный ручей», — раздался голос на все бистро.

В середине стола ручейком побежала серебристая жидкость, которая источала чарующий кофейный аромат. Перед каждым пользователем роботы-рабочие поставили по широкой кружке с изображением кота. Малин взяла в руку свою и зачерпнула из ручья, я последовал ее примеру.

— Тебе понравилась еда? — спросила она, блеснув на меня веселым взглядом, когда мы закончили ужин.

— Неплохо, — ответил я, чтобы не затевать пустой спор. Мне совершенно не

нравилась синтетическая еда.

Как жаль, что нельзя было выключить звук и просто смотреть. Малин вызывала взрыв противоречивых эмоций и чувств. В ее глазах скрывалась Вселенная, но с языка слетала лишь несусветная чушь. Мне это причиняло невыразимые мучения. Так и хотелось схватить ее за плечи, потрясти и сказать: «Малин, очнись, прошу тебя, очнись…».

— Мой домовой говорит, что нет ничего важнее, чем правильное питание, — это поможет сохранить красоту и молодость. Он всегда заботится обо мне, — впервые за последние десять минут я прислушался к тому, о чем щебетала Малин.

Я улыбнулся.

— Хочешь, я буду о тебе заботиться?

— Как? — удивилась она. — Ты поселишься в моей квартире, будешь будить меня каждое утро, готовить завтрак и убирать?

— Нет, ну, для этого есть твой домовой.

— Так что же ты будешь делать?

— Я и сам не знаю, — признался я. — Мне хочется тебя оберегать… Но дело в том, что тебе ничто не угрожает.

— Я не понимаю.

— Не обращай внимания, — ответил я, бросив сто первый взгляд на декольте Малин. Маленькая грудь двумя сцепившимися ракушками устриц выделялась на тонком материале ее платья.

Вдруг Малин визуализировала свой эйрскрин. Я собирался было открыть рот, чтобы потребовать немедленно выключить экран, как она радостно доложила:

— Мне подмигнул один из пользователей, который находится здесь! Я имею успех!

— Какой еще пользователь? — всполошился я.

— Ну, открой же Систему, показывать пальцем нехорошо.

Я открыл. Она кинула мне профиль.

«Генри Смит — активный философ».

— Мне нужно заполнить стандартный опросник, чтобы проверить сексуальную совместимость. Поможешь?

Каждая ее фраза отзывалась в моей голове громовым ударом пульса.

— Как вы предпочитаете соитие — с трансляцией в Систему или в интимной кабине?

— Что?! — потерял я всякое терпение, перегнувшись через рядом сидящего пользователя, чтобы посмотреть в рожу неслыханного наглеца на другом конце стола.

— Пожалуй, выберу трансляцию, чтобы тебе не было скучно меня ждать, — продолжала щебетать Малин. — Ой, подожди. Он ответил, что будет заниматься этим только в интимной кабине. Ты не возражаешь, если я покину тебя ненадолго?

— Тебе не походит…

— Почему?

— Сама подумай, он отказался от трансляции! Выходит, ему нечем похвастаться миру? — нашелся я.

— Действительно… — произнесла Малин. — Отказать!

Глава 12. Одуванчики

Откуда-то издалека доносился гул — звуковые сигналы смешивались с человеческими голосами. Холодный белый свет заставил открыть глаза, но потом снова все поглотила мгла.

Я очнулась и увидела перед собой трех человек в желтых комбинезонах, работающих за своими компьютерами. Заметив, что я открыла глаза, один из них торжественно произнес: