Сомов и другие

Горький Максим

Ф ё к л а. Не сердись, они - старенькие, помрут скоро! Глупые. В старости надобно бы хорошо жить, в старости - ни жарко ни холодно, ничему не завидно.

Д у н я ш а. Замолола!

Ф ё к л а. Верно говорю! В молодости живёшь - беспокоишься в кого влюбиться да - как -нарядиться, я вот всё это исполняла, да дурочкой и осталась. (Дуняша ушла, Фёкла, позевнув, дремлет.) А скоро мне, Феклуше, каюк! Вот эдак-то и с тобой будет, Дунька... Значит - учись! Все учатся... гляди-ко! Не будешь

учиться, - проживёшь как мышь... в погребе...

(Лидия, Богомолов [выходят] из комнат.)

Л и д и я (Фёкле). Вы что тут делаете?

Ф ё к л а. Помогаю Дуняшке.

Л и д и я. А там дверь открыть некому...

Ф ё к л а (уходя). Дверь открыть - просто.

Л и д и я (Богомолову). Прислуга совершенно несносна.

Б о г о м о л о в. Да, рассуждает. Все, знаете, рассуждают. Мы работаем. Работаем и получаем за это возмездие, например, в форме шахтинского процесса, понимаете...

Л и д и я. Яропегов говорит, что в этом случае инженеры действительно шалили.

Б о г о м о л о в. Он это говорил? Кому?

Л и д и я. Мне.

Б о г о м о л о в. Шалили?

Л и д и я. Да.

Б о г о м о л о в. Это он... посмешить вас хотел! Он вообще... любит шуточки, словечки.

Л и д и я. Кажется, - Николай едет.

Б о г о м о л о в. Да, да, он! Яропегов, эдакий, понимаете, вроде старинного нигилиста. Ни в чох ни в сон - не верит. Ну и мы ему верить не должны, так?

[Входит Сомов.]

С о м о в. Извините, Яков Антонович, - опоздал!

Б о г о м о л о в. По-ожалуйста!

С о м о в. Завтракаем, Лида?

Л и д и я. Всё готово...

С о м о в. Прошу к столу! А где мать?

Л и д и я. Идёт.

С о м о в. Водочки?

Б о г о м о л о в. Водку хорошо пить с Яропеговым, - да вот и он! Здравствуйте, дорогой!

[Входит Яропегов.]

Я р о п е г о в. Моё почтение.

Б о г о м о л о в. Я вот только что, знаете, сказал, что вы, умея вносить во всякое дело остроту, эдакую,понимаете... лёгкость...

Я р о п е г о в. Водку пью легко?

Б о г о м о л о в, Что и делает её приятней. Даже, знаете, некролог Садовникова вы написали несколько...

Я р о п е г о в. Покойников некрологи не интересуют.

Б о г о м о л о в (смеётся). Да ведь некрологи-то не для лих и пишутся, а -для нас.

А н н а [входит]. Здравствуйте, Яков Антонович!

Б о г о м о л о в. Моё почтение, уважаемая.

А н н а. Ф-фу! Посмотрели бы вы на реке - ужас! Мужчины, женщины, совершенно голые...

Б о г о м о л о в. Да, да! Как в раю...

А н н а. Как в аду... это - вернее!

С о м о в (подвигая стул матери). Садись, мама!

Б о г о м о л о в. Эх, замечательная водка была в наше время!

ВТОРОЙ АКТ

У

Терентьева. Тоже новенькая дача с небольшой террасой, на террасу выходит дверь и два окна; с неё до земли четыре ступени. Сад: четыре молодые ёлки, они - полузасохли; под каждой - клумба для цветов, но цветов нет, клумбы заросли травой. Две окрашенные в зелёную краску скамьи со спинками. У забора - кегельбан, начинается он небольшим помещением, в котором стоит койка, стол, два стула. В двери и окнах мелькает фигура Л ю д м и л ы , племянницы Терентьева. На террасе играют в шахматы К и т а е в и С е м и к о в.

К и т а е в. Не видишь? Шах королеве!

С е м и к о в. Ах ты... Скажи пожалуйста!

К и т а е в. Тебе, Семиков, на шарманке играть, а не в шахматы.

С е м и к о в. Не Семиков, а Семи-оков! В "Известиях" напечатано о перемене фамилии. Семик - языческий праздник, суеверие, - понял?

К и т а е в. А ты - играй, двигай!

С е м и к о в. Вот я и вставил оник: Семи-о-ков! Пустой кружочек, а облагораживает.

К и т а е в. Да ты - играй! Ну, куда полез? Шах королю!

С е м и к о в. Какой несчастный случай!

К и т а е в. Ну тебя к чертям! Неинтересно с тобой.

(Закуривает. Вышла Людмила, взяла стул, ушла. Оба смотрят вслед ей, потом друг на друга. Семиков складывает шахматы в ящик. Доносится пение скрипки.)

С е м и к о в. И под стихами приятно подписать: Се-ми-оков.

К и т а е в. А всё-таки как ловко ни играй на скрипке, - гармонь преобладает её.

С е м и к о в. Теперь стихи легко у меня текут.

К и т а е в. Как слюни. Я, брат, творчество твоё - не люблю, жидковато оно.

С е м и к о в. Ты не понимаешь, а Троеруков...

К и т а е в. Он тебя хвалит, потому что - запуганный интеллигент. Хотя - башковатая личность... Правильно говорит: конечно, говорит, существует масса, но - без героев история прекращается. Это - верно: ежели я себя не чувствую героем, так меня вроде как и нет совсем. Тут можно дать такой пример: построили судно, так допустите его плавать, а ежели оно всё на якоре стоит, - так на кой чёрт его нужно?

С е м и к о в. Да, это верно!

К и т а е в. Или пошлют человека в болото - плавай! А - куда по болоту поплывёшь? Вот, примерно, я...

Л ю д м и л а. Китаев, ну-ка поди сюда, помоги.

[Китаев уходит.]

(Семиков вынул книжку из кармана, читает, шевелит губами.)

[Входит Миша.]

М и ш а. Ты чего тут делаешь?

С е м и к о в. В шахматы играл.

М и ш а. Спевка - здесь, в семь?

С е м и к о в. Да.

М и ш а. Арсеньеву - не видал?

С е м и к о в. Была, занавес чинить ушла.