Сон Брахмы

Борсуков Ст Борис

По сути это был парафраз теории Циолковского о всепроникающей силе сознания, которая пробуждает спящую материю, возвращая ее из обморока, как он выражался. Странно, что эта же идея вернулась ко мне

во время этого сновидения. Эта ассоциация повлекла за собой другую: «Чеховский Черный монах – вот кто эта женщина», – подумал я. Так же как и Черный монах, она говорит то, о чем я и без нее догадывался или читал. Только Черный монах проник в бодрствующее сознание больного человека в дебюте шизофрении, а я вижу это во сне. Эта мысль меня немного успокоила. Тревожило другое – необыкновенная устойчивость этого состояния. Я не представлял себе, как из него выйти. Может, это какой-то неизвестный мне тип безумия? Я ясно представил себе свое тело, обвешанное датчиками, спящее где-то в невообразимой дали и неспособное проснуться. Если это продлится долго, это неизбежно станет известно, сначала в узком кругу родственников, потом на работе… поползут слухи – вот, дескать: «в его лета с ума спрыгнул…». Перспектива была безрадостной.

– Не беспокойся, я скоро верну тебя в твой мир, – заверила меня собеседница.

– И

мы больше не увидимся? – сказал я и почувствовал, что мне бы очень хотелось продолжить эту пугающую и одновременно невероятно притягательную беседу.

– Все будет зависеть от тебя, – сказала она и посмотрела на стол – колпачок авторучки снова заморгал.

Я потянулся за авторучкой. Взял ее в руки и вспомнил, что в программе фотостимуляции стробоскопа, которая порождала вспышки колпачка, я заложил интервал в десять секунд. Странно, подумал я, вся эта беседа продолжалась только 10 секунд? Хорошо, а почему тогда интервал между вспышками в серии такой, какой должен быть – около половины секунды? Я стал считать – двадцать один, двадцать два… стараясь одновременно подсчитать число вспышек, загибая пальцы. Досчитав до двадцати, я посмотрел на левую руку – все десять пальцев были загнуты. Значит, интервал равняется половине секунды. Я отвел взгляд от руки… вокруг была знакомая и постылая реальность. Пасмурный свет зимнего дня лился из окна на стол, компьютер и все мои убогие радиоэлектронные поделки, которыми еще вчера я так гордился.

Конец ознакомительного фрагмента.