Сон дядюшки Фрейда

Донцова Дарья

– Недели через три.

– Что?!!

– Босс! Сами хотели установить наилучшую систему. Предлагал же я российские варианты, но вы отказались. Помните свои слова: «Гена, мне в доме надобно оборудование хай-класса, о произведенном в России дерьме слышать не хочу».

– У наших руки к заднице пришиты, – зашумел Эпохов, – что ни сделают, ведро гаек и болтов получается.

– Ну с этим можно поспорить, – вздохнул Геннадий. – Но для меня желание клиента закон. Поэтому я предложил: «Давайте закажу по Интернету из Америки». И что услышал в ответ? «В Сети мошенники, продадут товар, склеенный на коленке в городе Гнилые Бурундуки, а тебе наврут, что прямиком из Нью-Йорка переправили. Вот билет, лети в США, там сам на фирме все необходимое возьми». И я сел в самолет.

– Время идет, контингент без внимания

оставлен, а я твои рыдания слушаю, – вскипел Борис Валентинович, – немедленно почини камеры.

– Босс, я просто вам объяснить пытаюсь! – заканючил Геннадий. – Фирма бешено дорогая, работает с узким кругом богатых клиентов, свое оборудование в Москву не поставляет…

– Короче! – оборвал собеседника хозяин дома. – Изложи суть в двух словах.

– За кабелями и прочим лететь надо прямиком в американскую столицу.

Возникла тишина.

– Шеф, – зачастил спустя короткое время Геннадий, – вы сами захотели эксклюзив. Я предупреждал: ежели он гикнется, мигом его не оживить, давайте лучше российскую систему поставим, ее я молотком исправлю. Но вы уперлись. И чего вышло? Сутки туда переть, сутки назад, дней десять-четырнадцать ждать, пока америкосы все сделают по нашим чертежам, может, им две недели, а то и больше, понадобится. Наши-то парни, если про сверхурочные услышат, без устали пахать будут, из цехов не выйдут, спать-жрать у станков станут, лишь бы побольше деньжат срубить. Америкосы другие, у них профсоюз, с десяти до пяти на службе, потом усе. Домой. И обед целый час. Жрачка у штатников святое дело.

– …! …! …! – начал материться профессор.

– Не виноват я, – заныл Гена, – предупреждал, предостерегал. Но вы меня не послушали. И чего? Не спорю, америкосовская система в разы лучше российской, но против крысы она не устояла. Если решите поменять заокеанскую систему на нашу, это будет геморройно. Мне и за два месяца одному не справиться, а бригаду вы сюда не пустите.

– Вали домой, – процедил Борис Валентинович, – куплю билет на ближайший рейс, по электронке тебе сброшу.

– Босс, у вас Интернета нет. Вы сегодня чего, в него не заходили?

– …! Почему?!

– Так крысы подчистую кабеля сожрали, сто раз говорил же!

– Думал, гадины только видеонаблюдение убили.

– Не-а! Все порушили. Влетит вам ремонт в золотую копеечку. Надо было рашен музыку заказывать.

Послышался скрип, шорох, затем снова прорезался голос хозяина:

– Держи наличку. Тут на дорогу, гостиницу, мелкие расходы. Когда американцы соберут наш заказ, сбрось эсэмэску с суммой, я в банк звякну, и тебе деньги на карточку переведут. За работу! Чего стоишь? Отправляйся домой, ищи билеты. Живо!

– Шеф!

– Ну что?

– Только не злитесь.

– Так! Продолжай. Какая дрянь еще приключилась?

– Гляньте сюда.

– Зачем обглоданные лохмотья принес?

– Пощупайте их.

– С какой целью?

– Пожалуйста! И как?

– Липко.

– Теперь понюхайте.

– Надоел! Не желаю заниматься глупостями. Не суй мне под нос дерьмо!

– Босс, чуете запах? Типа колбаса.

– Есть немного.

– Не понимаете?

– Прекрати ходить вокруг да около!

– Шеф, грызуны неспроста на кабели накинулись. Кто-то проводку салом натер, оно для крыс деликатес, вот и понабежала стая.

Опять воцарилась тишина, но Борис Валентинович быстро пришел в себя.

– Камеры испортили намеренно, чтобы лишить меня наблюдения за помещениями особняка, садом, фермой, оранжереей! …! Кто это сделал?!

– Простите, босс, не отвечу. Ваших работников знаю, но они меня за своего не считают, дружбы ни с кем не вожу. Могу предположить, что кто-то удрапать решил и навряд ли с кем-то планом побега поделился. Павел, Лика, Гарри, Полина, Федька, Ксения… Полно у вас народа. Или преступники постарались. Помните, как в прошлом году Федорова в своей спальне камеру нашла и разбить ее пыталась?

– Новая группа только заехала, – протянул хозяин, – они пока ничего не сообразили. Нет, это своя крыса.

– Грызуны точно не американские! – уточнил мастер.

– О человеческой крысе, Гена, речь веду, о человеческой, – протянул Борис Валентинович, – самое подлое животное на свете. Пошли, я тебя в машину посажу.

Глава 10

Рация замолчала,

я прижала ее к груди. Борис упомянул про научный эксперимент, злился, что он срывается. Значит, члены группы являются подопытными кроликами профессора? И что изучает Эпохов? Гарри прав, это не игра, здесь все по-настоящему. Спектакли вроде «смерти» Ферапонтовой должны вызвать у лабораторных обезьянок бурную реакцию, а хозяин станет за ними наблюдать. Разговаривая в туалете со старичком, я думала, что его мог подослать Борис, чтобы тот мне рассказал якобы «правду». Но беседа с Геннадием не подстроена, профессор не мог знать, что я найду пульт и услышу его слова. Камеры! Почему я не подумала про видеонаблюдение? Ежу понятно, что тюрьму необходимо нашпиговать видеоаппаратурой. Дашутка, ты коза! Мне невероятно повезло, что в доме нашелся человек, сумевший вывести технику из строя. Ну и кто он? Борис прав, члены группы только-только приехали в Волчью пасть, они напуганы, деморализованы и не думают о побеге. Крыс к кабелям подманил один из сотрудников Эпохова. Помнится, профессор сообщил, что прислуга состоит из тех, кому некуда идти после исправления. Ну-ка, попробую сообразить, кто воспользовался салом. Гарри? Я спрятала рацию под кофту. Навряд ли старичок замыслил террористический акт. Он в доме на особом положении. Ни Лика, ни Павел, ни кто иной из обслуги вместе с нами завтракать не сели, челядь должна питаться на кухне. А дедушка удобно устроился за столом. Борис Валентинович, похоже, ему симпатизирует. И зачем Гарри удирать? У него нет ни денег, ни родных, ни жилья, а в Волчьей пасти для него накрыт стол и ему предоставлен кров. Кто остается? Шофер Федор? Но он-то легко может смыться. Водитель приехал за мной на вокзал, подозреваю, что его отправляют за продуктами и разной хозяйственной лабудой. Что мешает Феде драпануть в любой момент, прихватив выданные на расходы деньги? Нет, его тоже надо вычеркнуть из списка подозреваемых. Раз он получил почти свободу, у Бориса не возникает сомнений в преданности этого слуги. А вот про Лику и Павла я ничего не знаю, некую Полину, работающую на ферме, вообще еще не видела, об упомянутой Геннадием Ксении даже не слышала. Следовательно, есть четыре человека, которые могли заручиться поддержкой крыс. Хотя… может, тут больше служащих?

Я вздохнула, к сожалению, у меня предостаточно времени, чтобы разобраться, как устроена жизнь в Волчьей пасти, за один день отсюда не удрать. Но вешать нос нельзя, во-первых, уныние – смертный грех, а во-вторых, мой ангел-хранитель не спит. Мне здорово везет, попалась рация, которую потерял Павел, и она сломалась. Помню, как толстяк сказал Борису Валентиновичу, что хотел побеседовать с ним, а услышал, как тот разговаривает с Ликой. И у меня получилось так же. Я сдуру нажала на кнопку под номером один, очевидно, после этого должна была соединиться с профессором, но рация просто превратилась в подслушивающее устройство. И я теперь знаю, что в доме и вокруг него не работает видеонаблюдение и что в Волчьей пасти есть человек, который, как и я, мечтает отсюда сбежать. Дело за малым: найти его и объединиться с ним в одну команду.

Я вернулась в свою каморку, оглядела ее, опять вышла в коридор и запихнула рацию за батарею. Прятать ее в спальне опасно, вдруг тюремщик прикажет своим клевретам обыскать особняк, и тогда я не оберусь неприятностей. А за коридор я не в ответе, мало ли кто там что спрятал. Потом я юркнула в каморку, живо переоделась в безразмерные брюки, разодрала свою красивую блузку на полосы, превратила их в подобие широкого пояса и сказала:

– Роджер! Таможня! Полиция! Умри.

Умный поросенок рухнул на бок. Я взяла мини-пига, примотала его к своему животу тем, что еще недавно было модной кофточкой, сверху натянула бесформенную хламиду, хотела выдохнуть и услышала сердитый женский голос:

– Долго тебя ждать?

Я обернулась и увидела Лику. Ну, Дашенька, начинай свою игру, да помни, от умения быстро ориентироваться в ситуации и актерского таланта сейчас зависят твои жизнь и свобода.

– Простите, Лика, я не знаю, что делать с обувью, – прошептала я, – деревянные башмаки малы мне размера на три.

– Можешь остаться в своих, – милостиво разрешила молодая женщина.

– Спасибо, вы очень добры.

– Издеваешься? – с угрозой поинтересовалась экономка.

– Нет, нет, – испуганно ответила я, – искренне вас благодарила.