Сон дядюшки Фрейда
Шрифт:
– Я не просила тебя об услуге.
Я поняла, что звук идет от левой стены, подошла поближе к ней и прислушалась, а некто говорил:
– Я очень люблю тебя. Когда ты исчезла из дома, я стала расспрашивать папу, он сначала молчал, потом соизволил дать объяснение: «Мышка улетела в Австралию, решение приняла внезапно, собралась в один момент, когда ты в Англии фотоделу училась». Но я ему не поверила. Сразу сообразила, что с тобой беда, младшенькой необходима моя помощь. Как долго я тебя искала! А потом удача! Мелькнул след!
– Интересно какой?
– Я влезла в папины банковские счета.
– Хм!
– Да, да,
– Супер. Как тебе удалось к группе примкнуть?
– Ну… Это неинтересно.
– Давай, Валентина, колись. Не верю я в твои нежные чувства ко мне. Никогда между нами ни взаимопонимания, ни дружбы не существовало.
– Я тут под другим именем.
– Знаю. Ловко ты внешность изменила, тебе в пронырливости не откажешь, да и в изобретательности тоже. Я сначала даже и подумать не могла, что это ты, все другое: лицо, волосы, голос. Но сейчас ты говоришь, как Валя. Все подкорректировать можно, облик перелопатить, а тембр голоса как изменить?
– Я готовилась не один день, – охотно пояснила та, кого называли Валей. – Видишь? Можешь потрогать. И как?
– Блин! Они настоящие!
– Нарощенные, – уточнила Валентина. – Это долгая процедура, по одному подсаживают. Вот здесь гель, он изменяет овал лица. Брови сама видишь какие, они тоже у косметолога сделаны, с прической вообще просто. В подбородке имплант, я много чего исправила.
– Мда!
– Но ты права. Голос был самой большой проблемой. Но потом нашлось решение. Вот.
– Это что?
– Рассасываешь во рту несколько таблеток и говоришь чужим голосом.
– Но сейчас-то я слышу тебя, Валю!
– Верно. Пилюли необходимо регулярно принимать, они длительного, но не постоянного действия, а я после завтрака ими не воспользовалась. Решила: пусть Мышка голос старшей сестры услышит. Потолкуем сейчас, и я лекарство под язык суну, пока отсюда до особняка дойду, голос изменится. Как ты поняла, что это я?
– Камуфляж удался. Ты вес набрала. Но вот это не спрятала! Ступила ты.
– Нет. Специально примету оставила, хотела, чтобы ты сообразила: помощь пришла.
– Ясно, – протянула Мышка, – однако странно. Да, мы родные сестры, но это только по документам. Душевной близости никогда между нами не было. Жили мы всегда в разных комнатах, не дружили. Редко за столом рядом оказывались, только на Новый год или на день рождения родителей.
– Это не наша вина, – пробормотала Валентина, – я старше, мы учились в разных школах, ты домой возвращалась с учебы чуть ли не ночью. Когда нам было общаться?
– Да, – согласилась Мышка, – я в одном месте десять лет отучилась, а ты столько школ сменила, что и сосчитать трудно. И отовсюду тебя за плохое поведение выгоняли. Мы могли найти время для совместного времяпрепровождения, но ты меня ненавидела. Один раз я случайно вошла в ванную, а ты там под душем мылась, забыла запереть дверь. И как ты поступила? Со всего размаха швырнула в меня открытую бутылку с шампунем. Не пластиковую, метила мне в лицо! Мыло попало в глаза, горлышко ударило в бровь, образовался здоровенный синяк,
– Прости, Мышка, – сказала Валентина, – я очень стеснительная, всегда боялась и боюсь, что кто-нибудь меня голой увидит. Вот и швырнула в тебя первым попавшимся под руку предметом.
– А потом, выйдя из душа, ты схватила меня за горло и шепнула на ухо: «Если еще раз сунешься без стука в мою спальню или ванную, задушу тебя насмерть», – договорила Мышка. – Я от страха голос на два дня потеряла. И с той поры только об одном мечтала: чтобы папа тебя за ужасное поведение в интернат отдал. Да я спать боялась, дверь в комнату изнутри креслом подпирала, ждала, что ласковая сестричка ночью войдет и меня убьет. Ладно, не будем детство вспоминать. Ты все там же работаешь?
– Да.
– На телеке? Корреспондент программы «Сенсации»?
– Слушай, зачем нам тратить драгоценное время на пустяки? В моей личной жизни и в карьере ничего не изменилось.
– Не сомневаюсь в этом. Ты здесь не для того, чтобы меня выручить, решила разнюхать, что творится в Волчьей пасти, ухитрилась пробраться в особняк, чтобы написать репортаж-бомбу? Вознамерилась рассказать о тюрьме? Хочешь сделать карьеру на сенсации?! Валентина, ты даже не предполагаешь, куда попала. Ты угодила прямиком в ад. Из него один выход: в Казалини.
– Казалини? Это где?
– Да тут неподалеку, уютное местечко, спокойное. Три года Борис Валентинович народ перевоспитывает. Не все подопечные до конца срока доживают, кое-кто от болезней загибается или с собой кончает. Из оставшихся шеф выбирает тех, кто прислугой станет. Остальными Сансон занимается, зарывают их потом в яме. Чтобы здесь выжить, надо очень постараться. И если повезло и тебя горничной сделали, расслабляться нельзя. Из моей группы лишь я да Зинаида остались в живых. А ты очень скоро в Казалини очутишься, потому что Эпохов твое вранье быстро раскусит. Борис садист, но очень умный, человека кожей чует. Ох, зря, Валентина, ты кашу заварила, отравит он тебя, Попова.
– Я здесь не как Попова! Лучше сразу зови меня иначе.
– Да уж слышала! Боишься, что я оговорюсь? И правильно! А еще могу профессору правду доложить, он тебя в катакомбы бросит, оттуда выхода нет. А меня за верность наградит.
– Мышка! Я все знаю.
– Правда? Тогда объясни, что раньше появилось: яйцо или курица?
– Ты не убивала Люси. Расскажу сейчас интересную историю. Жили-были папа Игорь, мама Оксана, старшая сестра Валя и младшая, которую все вокруг звали Мышкой. С деньгами в семье проблем не было. Мать – доктор наук, заведовала кафедрой в вузе, отец преподавал историю, писал научные книги и занимался поиском кладов. Игорь Гаврилович в архивах сидел, документы изучал, часто отрывал клады, сдавал их государству, получал четверть их стоимости, поэтому семья жила припеваючи. Но это ложь! Все неправда! Ничего отец никогда не находил.