Son of prophecy
Шрифт:
Это был черед Вайолет фокусировать взгляд на отдаленной точке леса. Казалось, она высматривала что-то, прищурившись. Внезапно она чуть дернулась, переводя взгляд на юношу.
– Тренировать. Я буду тебя тренировать.
Комментарий к Rad
Rad (ride) - руна, означающая езду верхом
* - до 525 года н.э. летоисчисление велось от даты начала правления римского императора Диоклетиана - 284 год н.э.
========== Geofu ==========
Песня тренировок
Unkle - With You In My Head
*
Рассеянные лучи восходящего солнца вливались в помещение через прорубленное длинное окно. По ту
Ворон…
Меч…
Водная гладь…
Смех…
Свист полета вещей разрезал воздух. Тейт поймал, спросонья, криво хватаясь за брошенный кулек, выронив что-то на постель. В душе он был рад, что кошмар прервали, что он проснулся. Матрас примялся за ночь, дерево поскрипывало под весом тела.
– И для чего это? – потряс вещами юноша.
– Твоя одежда, - Вайолет опустила пару кожаных полусапог у ножки кровати. Подол платья из плотной коричневатой ткани слегка подрагивал при движении. Сверху – льняная рубашка на шнуровке, последний слой – укороченная жилетка из овечьей шерсти. Тейт косился на девушку. Нет, это не сон, он действительно в прошлом.
Юноша скептически оглядел вещи в руках, небрежно приподнимая слой за слоем, словно изучая.
– Но у меня есть одежда, - беззаботно прокомментировал тот, глядя на девушку с вымученной полуулыбкой. Вайолет выдохнула.
– Даже ребенку ясно, что тебе нельзя здесь выделяться, а твоя одежда бы тебя сразу выдала.
Тейт понимал это. Хорошо понимал, но ему почему-то действительно нравилось выводить эту юную особу из себя. Словно это не давало ему впадать здесь в отчаяние. Здесь, где все казались чужими, эта девушка скрашивала минуты, пускай даже Тейт и испытывал острую потребность в конфронтации. С того самого мгновения, как она бросила надменный взгляд, когда оставила на его лице уже почти совсем побледневший синяк, каждый раз, когда она передразнивала, раздражалась от глупых вопросов или от его упрямства – в каждый из этих моментов Тейту хотелось продолжать эту личную войну. Первое впечатление бывает обманчиво, но мысль о собственной руке, сжимающей ее шею, не давала юноше покоя.
Он усмехнулся.
– Вы этот костюмчик откуда-то стащили, да? – потешался юноша, выпутываясь из простыни. – А мою одежду куда дели?
Вайолет и бровью не повела, складывая руки на груди. Его практически полная нагота нисколько ее не смущала.
– Сожгли.
От взгляда юноши Вайолет не сдержала нервного смешка.
– Да вон она, - обернулась та к узкому дубовому столу у окна, где минутой ранее пристроила кувшин с водой. – Все твои штучки в целости, - там, на лодке, когда Тейт вытряхивал содержимое карманов на палубу, Вайолет не узнавала ни одной вещи, за исключением разве что монет, которые напоминали их собственные. Не стоит пока говорить ему, что остальное придется уничтожить.
– Штучки, - повторил блондин скорее про себя, тихо посмеиваясь. Натянув кожаные свободные брюки, он просовывал руки в рукава холщовой светлой рубашки. Вайолет безотчетно касалась края стола, искоса поглядывая на развитую мускулатуру юноши. На правом плече, от лопатки до начала шеи шла татуировка: тонкий ствол и расходящиеся, точно вены, ветки, а на одной из них – приземляющийся ворон. Вайолет углубилась в размышления, не заметила, когда блондин управился со шнуровкой.
–
Уголки губ предательски потянулись вверх; Вайолет приоткрыла рот, желая поскорее скрыть одобрительную улыбку за ответом, но помешал Билл, протиснувшийся в узкий дверной проем.
– Ты не занята? Нам нужна твоя помощь, - тихо проговорил мужчина, слегка потянув дочь за локоть. Напоследок Билл по-дружески подмигнул юноше.
***
Тейт искал кухню, по пути размышляя, а называют ли они сами ее кухней. Как странно, что раньше, в учебное время, такие вопросы не приходили ему в голову. За столом, на дальней скамье незнакомый парень чистил вареные яйца, лишь бросив быстрый взгляд на гостя. В каменной печи пылал огонь. Лицо покалывало от жара пламени. Тейт неспешно рассматривал продукты и утварь; еды было много, и юноша никак не мог понять, кто были все эти люди. Явно не бедствующие, но раз жили в пещере, то и не благородных кровей, верно? Тогда откуда припасы? Чем зарабатывали? Ведь для ведения хозяйства требуются стойла, загоны, скот в конце концов. Может, «Отряд сопротивления» - это какое-то кодовое название банды убийц и воров? Тогда бы это многое объясняло.
– Развлекаешься? – появилась в проходе Вайолет, заметив, как Тейт крутил деревянную темную миску с неровным краем.
Тейт усмехнулся.
– У вас тут прямо-таки склад припасов.
Вайолет лишь улыбнулась, кивнув уже сидевшему за столом, и стала методично переносить посуду и кувшины.
– Ты ел?
– опустилась на скамью девушка, глянув на Тейта. Юноша оторвал кусок хлеба.
– Эти штаны и должны быть такими узкими? – присев рядом, поерзал на сидении тот, будто игнорируя вопрос. – Кожаные брюки, подумать только! Знали бы вы, как называют парней в таких штанах в моем веке…
Второй парень, уронив яйцо, поднял испуганный взгляд. Тейт вскинул брови, продолжая вертеть оторванный кусок хлеба.
– Как?! Еще не все знают обо мне? – и протянул руку. – Тейт Лэнгдон, 13С по Гарлик-Хилл. Заскакивай в гости, если и тебя когда-нибудь отправят на миссию.
Не успел бедняжка отреагировать, как Вайолет шлепнула Тейта по руке. Ломоть упал на стол.
– Джошуа, доешь в зале, - попросила девушка. Парень быстро вскочил, забирая посуду с собой. Дождавшись, пока они останутся вдвоем, Вайолет продолжила: - Тебе обязательно продолжать ребячество? – от прежней ее не осталось и следа. Смягчившись ранее, казавшейся утром такой спокойной, сейчас же она вновь злилась, а глаза горели недобрым огнем. – То, что мы делаем, крайне серьезно и опасно, пойми это наконец.
Тейт лишь покачал головой. Как можно было просить понять, если все объяснения сводились к краткому пересказу мнимого для него пророчества. Он хотел ответить, хотел вновь отшутиться, как делал всегда – юмор помогал справиться с тревогой. Но не стал, сдержался, сам не зная почему. Она ела, так аккуратно, так воспитанно, что Тейт с иронией вспоминал рассказы преподавателей о средневековых жителях как о невежах и невоспитанных грязнулях. Самому ему не лезла еда. Казалось, мутило от собственной упертости: с принятием своего местонахождения он еще как-то пытался свыкнуться, но вот с правдивостью легенд об Артуре он все еще продолжал бороться. Остаток времени, отведенный на завтрак, они оба провели в угрюмом молчании.