Сон в красном тереме. Т. 2. Гл. XLI – LXXX.
Шрифт:
– Давно пора, барышня, – поддакнула Пинъэр. – Об этом моей госпоже еще в прошлом году толковали, но за делами она, видно, забыла.
Женщина-служанка не осмелилась возражать, кивнула головой и ушла.
Вскоре из сада Роскошных зрелищ принесли короб с едой. Шишу и Суюнь поставили перед Ли Вань и Таньчунь небольшой столик, Пинъэр стала расставлять кушанья.
– Зачем ты хлопочешь? – спросила Таньчунь. – Ты все нам сказала, что нужно, а теперь иди занимайся своими делами.
– Дел у меня сейчас нет, – возразила Пинъэр. – Госпожа, посылая меня к вам с поручением, велела к тому же помочь.
– А
Девочки-служанки бросились на террасу и передали другим служанкам:
– Пусть принесут сюда обед барышне Баочай.
– Незачем людей беспокоить! – крикнула Таньчунь. – У них есть дела поважнее. Вы что, не соображаете, кого надо посылать за едой или чаем? Пинъэр делать нечего, она пусть и сходит!
Пинъэр почтительно поддакнула и вышла. Однако служанки у дверей ей потихоньку шепнули:
– Зачем вам ходить? Мы уже послали туда!
Они смахнули платком пыль с крыльца и сказали:
– Присядьте погрейтесь на солнышке! Вы так долго стояли, что утомились, пожалуй.
Пинъэр села на ступеньку, но тотчас же две другие женщины принесли из чайной матрац, разостлали на крыльце и обратились к Пинъэр:
– Крыльцо холодное, барышня. На матраце удобней и чище. Пересядьте, пожалуйста!
– Спасибо вам, – улыбаясь, поблагодарила Пинъэр.
Служанка подала Пинъэр чашку свежезаваренного чая и тихо сказала:
– Это чай не обычный. Мы подаем его только барышням. Я принесла вам отведать.
Пинъэр взяла чай и, указывая пальцем на стоявших перед ней служанок, произнесла:
– Совсем распустились. Таньчунь – молода, ей неловко вас приструнить. Так за это ее уважать надо, а не обманывать, не относиться свысока. Делаете все не так, а потом обвиняете ее в грубости. Ох и поплатитесь вы за это! Уж если она разойдется, ни госпоже Ван, ни второй госпоже Фэнцзе не справиться с ней! Поистине опрометчиво поступаете! Стараетесь яйцом разбить камень!
– Мы тут ни при чем, – возразили женщины. – Это наложница Чжао! Пришла и подняла скандал.
– Ладно вам, дорогие сестры, – промолвила Пинъэр. – Знаете пословицу? «Когда стена дает трещину, ее рушат». Положение наложницы Чжао в доме сейчас не очень-то завидное. Вот на нее все и сваливают! А для вас нет большей радости, чем причинить кому-нибудь зло. За эти несколько лет я вас хорошо изучила! Допусти вторая госпожа Фэнцзе хоть малейшую оплошность, вы бы ей давно на голову сели. Да и сейчас ищете случая ей напакостить! Вам только попади на язык! И в то же время вы боитесь ее, потому что она жестока. Я и то боюсь. Тут как-то был у нас с ней разговор, и мы решили не потакать больше слугам, иначе не будет конца ссорам и дрязгам. Таньчунь хоть и молода, но даже вторая госпожа Фэнцзе из всех старших и младших сестер своего мужа только с ней одной и считается. Как же вы смеете не уважать барышню!
Вдруг появилась Цювэнь. Служанки справились о ее здоровье, предложили сесть и сказали:
– Отдохните немного, барышня, пока госпожи обедают. А как только уберут со столов, пойдете с докладом!
– Я не чета вам, чтобы ждать, – с улыбкой произнесла Цювэнь и направилась в зал. Однако Пинъэр попросила ее не ходить.
Цювэнь
– Ты что, сюда в сторожа нанялась?
Она подошла к Пинъэр и села рядом.
– Зачем пришла? – осведомилась Пинъэр.
– Спросить, когда выдадут деньги за месяц на Баоюя и нас самих, – ответила Цювэнь.
– Неужели это так важно? – покачала головой Пинъэр. – Послушай меня, скажи Сижэнь, чтобы никого сюда больше сегодня не посылала. На все будет отказ.
– А в чем дело? – удивилась Цювэнь.
Пинъэр и служанки, перебивая друг друга, стали рассказывать о том, что здесь недавно произошло.
– Они ищут, к чему бы придраться, – говорили женщины, – чтобы кого-нибудь наказать в назидание остальным. Зачем же лезть на рожон? Придерутся к вам, да еще и накажут, а старая госпожа и госпожа Ван расстроятся. Если же все обойдется, опять-таки станут говорить: к одним придираются, другим потакают. Потакают тем, кому покровительствуют старая госпожа и госпожа Ван, чтобы выслужиться за счет слабых и беззащитных. Подумать только! Дважды барышня Таньчунь отказалась выполнить просьбу второй госпожи Фэнцзе, и никто не посмел ей перечить!
Цювэнь высунула язык и воскликнула:
– Какое счастье, что барышня Пинъэр меня предостерегла, не то я, как говорится, угодила бы носом в золу! [124] Пойду предупрежу остальных, пока не поздно!
Вскоре после ее ухода принесли обед для Баочай. Пинъэр взяла у служанки короб с блюдами и направилась в зал, чтобы прислуживать за столом.
Наложница Чжао уже ушла. За столом друг против друга сидели Баочай, Таньчунь и Ли Вань. Баочай – лицом к югу, Таньчунь – к западу, Ли Вань – к востоку.
124
«Феникс стремится к луаню» – игра слов. Слог «фэн» из имени Ван Сифэн означает феникса, а слог «луань» из имени Чулуань означает сказочную птицу луань.
Служанки, за исключением самых близких и доверенных, не осмеливались входить в зал, стояли на террасе, ожидая, когда их позовут, и рассуждали между собой:
– Лучше не наживать себе неприятностей и делать все, что прикажут, чтобы нас не считали бессовестными! Уж если тетушке У досталось, то что говорить о нас?
Так, тихонько переговариваясь, они ждали окончания обеда, чтобы доложить о своих делах. Из зала доносилось лишь легкое покашливание, ни звона чашек, ни стука палочек слышно не было.
Спустя немного девочка-служанка отодвинула дверную занавеску, две другие служанки вынесли стол, а три служанки принесли из чайной полоскательницы.
Затем в зал вошли служанки, которые убрали тазы для мытья рук и унесли полоскательницы, после чего Шишу, Суюнь и Пинъэр принесли три чашки чая.
Наконец на пороге появилась Шишу и приказала девочкам-служанкам:
– Ждите здесь, мы поедим, а потом сменим вас. Только не вздумайте садиться!
Лишь теперь в зал вошли женщины и стали по очереди докладывать о делах – обстоятельно, осторожно, не болтая лишнего, не то что прежде.