Сон в красном тереме. Т. 3. Гл. LXXXI – СХХ.
Шрифт:
– Прошу!
Гости вошли во внутренние покои и на террасе увидели Бэйцзинского вана в парадном одеянии. Он поднялся им' навстречу. Цзя Шэ и Цзя Чжэн первыми приблизились к вану, справились о его здоровье, следом за ними Бэйцзинского вана приветствовали Цзя Чжэнь, Цзя Лянь и Баоюй.
Бэйцзинский ван взял Баоюя за руку:
– Давно не виделись, и я часто о тебе вспоминаю. Как твоя яшма?
– Спасибо за заботу, все хорошо, – почтительно кланяясь, отвечал Баоюй.
– Чем бы таким тебя угостить? – спросил Бэйцзинский ван и
Евнухи отодвинули дверную занавеску, и Бэйцзинский ван, промолвив: «Прошу!», пошел вперед, за ним, кланяясь, последовали гости.
Цзя Шэ опустился на колени и принес Бэйцзинскому вану свои поздравления, а вслед за ним и все остальные. Но об этом мы рассказывать не будем.
Немного погодя Бэйцзинский ван приказал евнуху проводить гостей в зал, где собрались родственники и друзья, и угостить на славу. Баоюя он оставил у себя и даже пригласил сесть.
Отвесив вану земной поклон и поблагодарив за оказанную честь, Баоюй сел на краешек табурета у дверей и принялся рассказывать о том, как постигает науки. На сей раз он особенно пришелся по душе Бэйцзинскому вану. Тот угостил его чаем, завел разговор.
– Вчера его превосходительство военный губернатор господин У, прибывший в столицу на высочайшую аудиенцию, – проговорил ван, – сказал, что твой батюшка был весьма справедлив, принимая государственные экзамены, чем завоевал симпатии буквально всех экзаменующихся. Во время аудиенции, когда государь завел речь об экзаменах, господин У даже рекомендовал государю наградить твоего батюшку как одного из достойнейших людей государства. Это, конечно, счастливое предзнаменование.
Баоюй выслушал вана стоя и ответил:
– А ведь все это благодаря милости вашей и его превосходительства господина У.
Вошел младший евнух и доложил:
– Почтенные гости просят передать благодарность за угощение.
С этими словами он вручил вану карточки с благодарностями и пожеланиями спокойного полуденного отдыха.
Ван пробежал их глазами, возвратил евнуху и промолвил:
– Извинись перед гостями за доставленное беспокойство.
– Кушанья для Цзя Баоюя готовы, – доложил евнух.
Бэйцзинский ван приказал отвести Баоюя на маленький живописный дворик, угостить, а затем привести обратно, чтобы он мог поблагодарить за милость.
Когда Баоюй вернулся, Бэйцзинский ван сказал ему еще несколько ласковых слов, рассмеялся и произнес:
– Мне так понравилась твоя яшма, что, возвратившись домой, я рассказал мастерам, какая она, и велел сделать точно такую же. Ты весьма кстати приехал. Сейчас я тебе ее отдам.
Он приказал евнуху принести яшму и отдал Баоюю.
Баоюй поблагодарил, после чего два младших евнуха его проводили, и вместе с Цзя Шэ и другими он возвратился домой. Цзя Шэ, повидавшись с матушкой Цзя, сразу ушел к себе.
А остальные принялись рассказывать о том, как побывали у Бэйцзинского вана. Баоюй не преминул сообщить,
– Его превосходительство – наш давний друг, – ответил Цзя Чжэн. – Мы с ним ровесники. Человек он прямой и решительный.
После этого разговор зашел о разных пустяках, и наконец матушка Цзя сказала:
– Идите отдыхать!
Цзя Чжэн не мешкая встал, сказав собравшимся вместе с ним уходить Цзя Чжэню, Цзя Ляню и Баоюю:
– Посидели бы еще немного со старой госпожой.
Не успел Цзя Чжэн прийти к себе, как явилась девочка-служанка.
– Господин Линь Чжисяо просит вашего дозволения войти, – произнесла она. – Ему надо вам что-то сказать.
И она протянула Цзя Чжэну красный листок с именем военного губернатора господина У. Значит, господин У приезжал, когда Цзя Чжэна не было дома. Цзя Чжэн велел служанке немедленно позвать Линь Чжисяо и вышел на террасу.
– Нынче приезжал военный губернатор господин У поклониться вам, – приблизившись, произнес Линь Чжисяо, – но, узнав, что вы отлучились, уехал. Слыхал я, что вас прочат на вакантную должность ланчжуна без испытательного срока.
– Поживем – увидим, – произнес Цзя Чжэн.
Доложив о других делах, Линь Чжисяо откланялся.
Тем временем Цзя Чжэнь с Цзя Лянем ушли к себе, и у матушки Цзя остался один Баоюй. Он рассказал о приеме у Бэйцзинского вана и показал подаренную ему яшму.
Все, кто был в комнате, стали разглядывать яшму, посмеялись немного.
Матушка Цзя приказала:
– Пусть спрячут, а то затеряется, – и обратилась к Баоюю: – А твоя яшма где? Носишь? Смотри не спутай с этой!
Баоюй снял с шеи яшму и сказал:
– Вот моя яшма! Как я могу ее потерять! Да и спутать нельзя. Они разные. Забыл вам, бабушка, сказать, что третьего дня вечером, когда я лег спать и повесил яшму под пологом, она вдруг стала излучать свет и полог сделался красным!
– Не болтай глупости! – попеняла внуку матушка Цзя. – Края полога обшиты красной материей, вот он и стал красным от света лампы.
– Нет, – возразил Баоюй, – лампы уже не горели, было совсем темно, и я хорошо видел, что свет исходит от яшмы.
Госпожи Син и Ван не могли сдержать смеха.
– А по-моему, это счастливое предзнаменование, – заметила Фэнцзе.
– Какое еще предзнаменование? – спросил Баоюй.
– Рано тебе про это знать, – сказала матушка Цзя. – Ты весь день на ногах, так что иди отдыхать!
Баоюй постоял в нерешительности, попрощался и ушел.
Между тем матушка Цзя обратилась к невесткам:
– Вы часто бываете у тетушки Сюэ – о сватовстве сказали?
– Только сегодня. До этого никак не могли, Цяоцзе болела, и Фэнцзе никуда не ходила. Госпожа Сюэ обрадовалась, услышав о сватовстве, но сказала, что должна посоветоваться с сыном – ведь отца у Баочай нет.