Сон в красном тереме. Том 1
Шрифт:
Затем, указывая пальцем на Сян-юнь, она продолжала:
– Когда я была в ее возрасте, ее дед тоже имел собственную актерскую труппу. Особенно выделялась в ней одна актриса. Она непревзойденно исполняла на цине арии «Слушаю цинь» из пьесы «Западный флигель», «Играю на цине» из пьесы «Яшмовая шпилька» и «Восемнадцать мелодий для свирели» из пьесы «Продолжение к лютне». Но и ей не сравниться с этой девочкой.
– Да, такие встречаются редко! – согласились все.
Затем матушка Цзя позвала Вэнь-гуань и велела ей под аккомпанемент оркестра исполнить акт «Фонари в день новолуния».
Получив приказание, Вэнь-гуань удалилась, а Цзя Жун и его жена вновь подали на стол вино.
Матушка Цзя была в приподнятом настроении, и Фын-цзе предложила ей:
–
– Замечательно, – одобрительно отозвалась матушка Цзя. – Такая игра как раз соответствует праздничному веселому настроению!
Она тут же приказала принести черный лакированный барабан и поставить его перед рассказчицами. Затем матушка Цзя взяла со стола ветку сливы и сказала:
– В чьих руках окажется эта ветка в тот момент, когда умолкнет барабан, тот будет пить штрафной кубок. А может быть, он еще и рассказать что-нибудь должен?
– Кто же, кроме вас, бабушка, отличается находчивостью? – возразила Фын-цзе. – Какой смысл затевать то, чего мы не умеем? Нужно, чтобы выполняемый приказ был простым, интересным и доставил нам удовольствие! Лучше всего пусть тот, кто задержит у себя ветку, расскажет что-нибудь смешное.
Все прекрасно знали, что Фын-цзе мастерица на шутки, которых у нее всегда имелся неистощимый запас, и сейчас, когда она внесла такое предложение, ему обрадовались не только сидящие за столом, но и те, кто прислуживал и подавал к столу. Девочки-служанки бросились приглашать своих старших и младших товарок.
– Идите скорее! – говорили они. – Вторая госпожа Фын-цзе начинает шутить!
Все служанки ввалились в комнату. Когда спектакль закончился, а музыка умолкла, матушка Цзя, послав Вэнь-гуань в награду фруктов и печенья, отпустила ее, а сама велела ударить в барабан.
Рассказчицы хорошо знали порядок игры, они били в барабан то часто, то редко, одни удары напоминали редкие капли водяных часов, другие – походили на высыпавшиеся из мешка бобы, одни были похожи на несущуюся галопом испуганную лошадь, другие были резкими и оглушительными, как удар грома, и тотчас же барабан умолкал. В тот момент, когда ветка сливы попала в руки матушки Цзя, барабан умолк, и все рассмеялись. Цзя Жун приблизился к столу, за которым сидела матушка Цзя, и наполнил ее кубок.
– Почтенная госпожа, разумеется, должна радоваться первой, а мы уж будем довольны тем, что радуется она! – улыбаясь, говорили гости.
– Вино я выпью, но сказать смешное затрудняюсь, – отозвалась матушка Цзя.
– Что вы, почтенная госпожа! – послышались восклицания. – Вы ведь умеете шутить лучше второй госпожи! Произнесите какую-нибудь шутку, мы от души посмеемся!
– У меня нет ничего, над чем можно было бы посмеяться, – призналась матушка Цзя. – Придется набраться нахальства и рассказать старую историю. Слушайте! В одной семье было десять сыновей, и для них взяли десять жен. Жена десятого сына оказалась самой умной и находчивой, острой на язык и ловкой, и свекровь любила ее больше всех, а об остальных невестках говорила, что они непочтительны и не уважают ее. Жены старших сыновей обиделись и стали держать совет, что делать дальше. «Мы все с почтением относимся к родителям наших мужей, но не так находчивы и остры на язык, как та негодница, поэтому свекор и свекровь любят ее больше, чем нас. Кому же пожаловаться на эту несправедливую обиду?» Тогда одна предложила: «Давайте завтра пойдем в храм Янь-вана, воскурим благовония и спросим: почему он, по воле которого мы возродились людьми, дал нам всем такие неповоротливые языки, а этой дряни даровал острый язык?» Услышав это, жены остальных братьев обрадовались. «Замечательный план!» – одобрили они. На следующий день все вместе отправились в храм Янь-вана и стали воскуривать благовония. Они так утомились, что уснули прямо перед жертвенником, но их девять душ продолжали бодрствовать и дожидаться приезда Янь-вана. Ждут-ждут, а он все не является. Они уже начали волноваться, как вдруг увидели странника
Раздался взрыв смеха.
– Вот здорово! – воскликнула Фын-цзе. – Хорошо, что мы не находчивы и не остры на язык, а то в свое время и нам пришлось бы попробовать обезьяньей мочи!
Госпожа Ю и госпожа Лоу со смехом спросили Ли Вань:
– Кто из нас, здесь присутствующих, пил обезьянью мочу? Скажи, не притворяйся, будто тебя это не касается!
– Шутка очень уместная, можно и посмеяться! – одобрительно заметила тетушка Сюэ.
Снова раздались удары в барабан.
Девочкам-служанкам очень хотелось послушать, какую же шутку расскажет Фын-цзе, и они незаметно сделали знак рассказчицам. Вскоре ветка сливы обошла два круга и как только оказалась в руках Фын-цзе, служанки многозначительно закашляли, и рассказчицы прекратили бить в барабан.
– Вот и ее поймали! – раздались веселые возгласы. – Скорее наливайте вино, пусть она расскажет нам какую-нибудь шутку!.. Да только не такую, чтобы от смеха живот болел!
На некоторое время Фын-цзе погрузилась в размышления, но потом лицо ее озарилось улыбкой, и она сказала:
– Некогда в одной семье так же, как и мы сейчас, праздновали Новый год, вся семья была в сборе, все любовались фонариками, пили вино, в доме было весело и оживленно. Бабушка, мать, жены сыновей и внуков, племянники, внуки, правнуки по отцовской и материнской линиям, родные и двоюродные… Ай-я-я! Вот где было шуму!..
– Ну посыпалось как из мешка! – раздались восклицания и смех. – Кого только она не подденет!
– Смотри, если меня затронешь, я тебе язык оторву! – предупредила госпожа Ю.
– Помилуйте! – всплеснула руками Фын-цзе. – Я стараюсь, из кожи вон лезу, а вы меня сбиваете с толку! Тогда я вовсе не буду рассказывать!
– Да не обращай на них внимания, продолжай! – успокоила ее матушка Цзя. – Что же было потом?
– А потом было то, что все дружно пьянствовали целую ночь и разошлись! – немного подумав, заключила Фын-цзе.
Последние слова она произнесла самым серьезным тоном, в то время как все насторожились, ожидая продолжения рассказа. Такой конец был для всех неожиданным.
Сян-юнь долго и пристально глядела на Фын-цзе, и та, улыбнувшись, добавила:
– Могу рассказать еще одну историю о праздновании Нового года. Однажды несколько человек, решив отличиться, сделали к Новому году ракету величиной с дом и, чтобы запустить ее, отправились за город. За ними увязалась целая толпа народу. Один самый нетерпеливый украдкой поджег фитиль. Послышался взрыв, и все кончилось. Люди шумно рассмеялись и разошлись по домам. А те, кто принес ракету, были очень недовольны и обвиняли продавца ракет в том, что он сделал ракету непрочно и она рассыпалась, еще не взлетев в воздух.
– Неужели они не слышали взрыва? – спросила Сян-юнь.
– Они были глухи, – сообщила Фын-цзе.
Сначала никто ничего не понял, но потом вдруг, додумавшись до сути, все покатились со смеху. Кроме того, решив, что Фын-цзе не досказала первую шутку, ее спросили:
– А чем же окончилась первая история? Ты должна досказать.
– Какие надоедливые! – воскликнула Фын-цзе, хлопнув рукой по столу. – Просто на следующий день было шестнадцатое число, праздник окончился, и я должна была присматривать за уборкой. Откуда мне знать, что было потом?