Сон в красном тереме. Том 1
Шрифт:
Между тем они догнали похоронную процессию. Впереди слышался грохот гонгов и барабанов, колыхались траурные флаги и зонты, а по обе стороны от дороги рядами выстроились буддийские монахи из «кумирни Железного порога».
Вскоре въехали в ворота кумирни. Тотчас же послышались буддийские молитвы, были расставлены алтари с курильницами, а гроб с телом покойницы пронесли и установили в боковом зале храма. Бао-чжу, как спутница покойной, легла возле гроба.
Перед кумирней Цзя Чжэнь принимал гостей. Из числа близких и друзей кое-кто остался здесь, другие же стали прощаться с Цзя Чжэнем, который каждого в отдельности благодарил за доставленное беспокойство. Таким образом, к концу дня почти все гости, строго соблюдая принцип старшинства,
Гостей женского пола принимала Фын-цзе. Из женщин первыми разъехались жены титулованных сановников, а за ними остальные. Лишь несколько близких родственниц осталось до окончания трехдневных церемоний.
Зная, что Фын-цзе не сможет сразу вернуться домой, госпожа Син и госпожа Ван хотели забрать Бао-юя и уехать в город. Однако Бао-юю, случайно попавшему за город, разумеется, не хотелось возвращаться обратно. Пришлось оставить его вместе с Фын-цзе. Госпожа Ван передала его на попечение Фын-цзе, а сама уехала.
«Кумирню Железного порога» когда-то отстроили Нинго-гун и Жунго-гун, здесь еще и поныне воскуривались благовония и имелось кладбище для всех членов рода Цзя, которые умирали в столице. В кумирне были также помещения для покойников и для временного пребывания тех, кто их сопровождал.
Отстраивая кумирню, предки совсем не предполагали, что в период расцвета их потомки будут разниться между собой, как Цань и Шан [56] : те, кто был победнее, оставались жить здесь, более богатые и влиятельные, да еще любившие удобства, старались подыскать себе место вне кумирни – либо в какой-нибудь окрестной деревне, либо в женском монастыре – и жили там, пока оканчивались погребальные церемонии.
56
Цань и Шан – названия звезд, расположенных на противоположных краях неба. Здесь употребляется в переносном смысле.
И вот сейчас на похоронах госпожи Цинь некоторые члены рода Цзя остались в кумирне, другие устроились недалеко от нее. Фын-цзе тоже сочла, что в кумирне неудобно, и послала людей к монахине Цзин-сюй в монастырь Пампушек договориться, чтобы ей приготовили несколько комнат.
Собственно говоря, это был монастырь Шуйюэ, но, так как в нем прекрасно готовили пампушки, ему и дали это нелепое название. Монастырь Пампушек находился неподалеку от «кумирни Железного порога».
В это время монахи уже окончили службу и принесли Цзя Чжэню чай и вечернюю трапезу. Цзя Чжэнь послал Цзя Жуна передать Фын-цзе, чтобы та ложилась отдыхать. Так как в кумирне находилось несколько невесток из рода Цзя, которые могли заботиться о женщинах, принимавших участие в церемонии, Фын-цзе попрощалась со всеми и вместе с Бао-юем и Цинь Чжуном отправилась в монастырь Пампушек.
Цинь Чжун находился здесь без отца потому, что Цинь Бан-е был в преклонном возрасте и чувствовал себя плохо; он приказал сыну дожидаться в кумирне окончания погребальной церемонии, а сам уехал. Цинь Чжун по первому зову последовал за Фын-цзе и Бао-юем.
Когда они добрались до монастыря Пампушек, навстречу им вышла монахиня Цзин-сюй в сопровождении послушниц Чжи-шань и Чжи-нэн. Когда все поздоровались, Фын-цзе прошла в келью, переоделась и вымыла руки. Заметив, что за последнее время Чжи-нэн выросла и похорошела, Фын-цзе спросила ее:
– Что это вы с настоятельницей перестали приходить к нам?
– Недавно во дворце господина Ху родился наследник, – ответила за нее Цзин-сюй, – и госпожа Ху прислала нашей настоятельнице десять лян серебра, чтобы та прочла «сутры над тазом новорожденного» [57] . Вот почему, госпожа, я была занята и не могла прийти узнать о вашем здоровье.
Но мы не станем
Играя с Цинь Чжуном в зале, Бао-юй заметил проходившую мимо них Чжи-нэн.
57
В старом Китае существовал обычай принимать новорожденного в таз.
– Пришла Чжи-нэн, – сказал он.
– А мне какое дело? – удивился Цинь Чжун.
– Не хитри! – засмеялся Бао-юй. – Ты обнимал ее тайком в комнатах у старой госпожи? А сейчас вздумал меня морочить!
– Это выдумки! – смутился Цинь Чжун.
– Выдумки или нет – меня не интересует! – возразил Бао-юй. – Ты только позови ее и скажи, чтобы она налила мне чашку чая, а потом не вмешивайся.
– Странно! – заметил Цинь Чжун. – Неужели ты боишься, что, если позовешь ее сам, она тебе не нальет? Почему должен звать ее я?
– Если ты ее позовешь, это будет сделано с чувством, – засмеялся Бао-юй, – а если позову я, она не обратит внимания.
Цинь Чжуну ничего не оставалось, как позвать:
– Чжи-нэн, налей чашку чая!
Чжи-нэн издавна приходила во дворец Жунго, и все знали, что она часто играла с Бао-юем и Цинь Чжуном. Сейчас она выросла, познала любовь, и ей нравилось любезное обхождение Цинь Чжуна. Цинь Чжуну в свою очередь нравились свежесть и красота Чжи-нэн. Таким образом, оба они питали друг к другу взаимную симпатию.
Чжи-нэн принесла чай.
– Дай мне, – сказал Цинь Чжун.
– Нет, мне, – запротестовал Бао-юй.
– Вы спорите из-за чашки чая, которую я держу в руках! – воскликнула Чжи-нэн. – Неужели мои руки намазаны медом?
Бао-юй первый выхватил у нее чашку и стал пить. Но как только он захотел обратиться к Чжи-нэн с вопросом, пришла Чжи-шань и позвала ее подавать к столу. Вслед за тем явились служанки и пригласили Цинь Чжуна и Бао-юя пить чай и есть фрукты. Они немного поели, затем вышли погулять.
Тем временем Фын-цзе в сопровождении Цзин-сюй удалилась отдыхать в специально убранную для нее комнату. Женщины-служанки тоже разошлись, и возле Фын-цзе осталось лишь несколько девушек.
Воспользовавшись этим, старая монахиня сказала:
– У меня есть одно дело. Я хотела пойти к вам во дворец и посоветоваться со старой госпожой, но потом решила сперва поговорить с вами.
– Какое дело? – заинтересовалась Фын-цзе.
– Амитофо! – воскликнула старая монахиня. – Когда я постриглась в «монастыре Прекрасных талантов» в уезде Шанцай, у меня был благодетель по фамилии Чжан, большой богач. Его дочь, которую в детстве звали Цзинь-гэ, в те годы приходила в наш храм на богослужение и случайно увиделась с младшим дядей правителя области Чанъань – молодым господином Ли. Едва увидев Цзинь-гэ, молодой господин влюбился в нее и тотчас послал к ней сватов. Однако Цзинь-гэ была уже посватана за сына бывшего чанъаньского начальника стражи. Семья Чжан хотела расторгнуть договор, но опасалась, что начальник стражи не согласится, и поэтому заявила, что у девушки есть жених. Господин Ли захотел непременно жениться на девушке. Ее родители, оказавшись между двух огней, не знали, что делать. В семье начальника стражи тоже узнали об этом, не разобрались, в чем дело, и затеяли скандал. «Сколько тебе женихов нужно на одну ночь»? – говорили они. Они отказались расторгнуть договор и подали в суд. Семья невесты встревожилась не на шутку, пришлось снарядить людей в столицу и искать покровительства. Брачный договор решено было расторгнуть. Вот я и подумала: ваша семья в хороших отношениях с нынешним генерал-губернатором Чанъани господином Юнь Гуаном; если б вы попросили старую госпожу и ее сына написать письмо господину Юню, чтобы он поговорил с начальником стражи, тот определенно согласился бы. Если вы поможете уладить дело, семья Чжан готова будет разориться, лишь бы отблагодарить вас.