Сон во сне
Шрифт:
Уютно устроившись под одеялом, девушка промычала от удовольствия и повернулась на бок, подложив под голову руки. На душе у нее пели птицы, ей было радостно от приезда отца, и радости этой не было предела. Наконец-то он с ними снова дома, до этого момента дому как будто чего-то не хватало, чего-то очень важного. Теперь все были на своих местах, и это замечательно. И Изабелла, как оказалась, была не так плоха. Они и вправду стали семьей. Все будет просто замечательно.
Прокручивая в голове впечатления после ужина, Эвелин постепенно погружалась в крепкий и насыщенный сон. Ее глаза были закрыты, а губы растянулись в довольной улыбке. Вскоре
Посреди ночи внезапно Эвелин проснулась. Это было настолько неожиданно и резко, что девушка сделала шумный вдох и вскрикнула. Сердце ее тревожно застучало, внутри нарастала паника, и было непонятно, что послужило тому причиной. Девушка потеряно окинула взглядом комнату и потрясла головой.
Что-то здесь не так, сразу подумала Эвелин, что-то определенно не так. Нечто поменялось в ее комнате, атмосфера переменилась и стала тревожной. Очертания самой комнаты потеряли свою четкость, все выглядело размытым и в серых тонах. Светлым пятном выделялось окно с занавесками, но и оно не вселяло надежду на успокоение. Скорее наоборот, предвещало страх и ужас.
За занавеской кто-то был. Даже при блеклом лунном свете за тонкими занавесками можно было разглядеть чей-то силуэт. Он стоял неподвижно.
– Эй, кто здесь? – негромко произнесла Эвелин. Звук собственного голоса придал ей немного уверенности. – Арчибальд, это ты?
Девушка старалась смотреть куда угодно, но только не на силуэт за занавеской, дабы не выдать себя тем, что она его заметила. Она старалась наблюдать за его реакцией боковым зрением, тем временем продолжая разбираться в происходящем и осматривать комнату.
– Арчи, пожалуйста, не пугай меня, мне очень страшно, – заскулила Эвелин, и снова потрясла головой.
«Может это сон? Может, ей все это просто снится?»
Девушка вжалась в кровать и накрыла себя одеялом с головой, будто это могло ее от чего-то защитить. Она лихорадочно соображала и попыталась все происходящее и свои неприятные ощущения списать на похмелье после вина. А силуэт мог оказаться плодом ее воображения.
– Это все мне снится, это все мне снится, – проговаривала самой себе Эвелин. Руки крепко сжимали одеяло и держали его надо головой. Появилось желание вновь выглянуть из убежища, чтобы убедить себя в том, что ничего страшного не происходит, и ей все просто показалось. Хотелось, чтобы это поскорее закончилось, вновь спокойно лечь спать и уснуть.
Рискнув, Эвелин медленно начала опускать одеяло, держа глаза закрытыми. Когда ее голова показалась снаружи, девушка посчитала про себя до трех, чтобы раскрыть глаза. Нарастающее беспокойство не покидало ее. И вот она набралась храбрости и открыла глаза.
От испуга ее рот широко распахнулся, и девушка не смогла произнести ни звука, хотя все ее нутро хотело кричать от ужаса.
На расстоянии вытянутой руки на Эвелин прямо в глаза уставилось лицо. Лицо было злым, оно источало ненависть и презрение, глаза горели зеленым огоньком, и вся фигура обладателя этого лица изогнулась так, словно готовилась к нападающему прыжку. Холод окатил бедную девушку, мурашки побежали по всему телу, которое в страхе онемело. Весь кошмар заключался в том, что Эвелин узнала это лицо. То была Изабелла.
Это была уже не милая, очаровательная женщина, что одной своей улыбкой могла очаровать сердце любого человека. То было существо, источавшее злобу и одну лишь злобу, и жаждавшее
В голове Эвелин пронеслось множество вопросов за долю секунды, но вслух она не произнесла ни одного. А хотела ли она знать ответ? Страх парализовал ее, она не могла пошевелиться, а даже если и могла, то ни за что бы этого не сделала, чтобы не спровоцировать того, кто сейчас во все глаза пялился на нее. Все, что она могла сделать на данный момент, это в панике ожидать дальнейших событий. Зло одержало верх, она была в его полной власти, и ничего не могло решиться в ее пользу.
Искривленное мерзкой гримасой лицо Изабеллы продолжало рассматривать Эвелин, как тут губы ее разомкнулись, и женщина произнесла глубоким голосом:
– Спи!
На девушку тут же накатила волна усталости и сонливости, и она послушно откинулась на подушки и закрыла глаза. Она начала засыпать, только ощущения страха, ужаса и тревоги не заснули вместе с ней, а остались в полном бодрствовании вплоть до ее полного погружения в дрему. Кто-то питался ее отчаянием и болью, Эвелин это остро чувствовала, но ничего не могла с этим поделать. Она лишь погружалась все в более глубокий сон, пока ее сознание не умолкло, а тело будто перестало существовать.
– Спокойной ночи, дорогая… – последние услышанные слова звучали для Эвелин как издевка.
Девушка крепко уснула во второй раз за ночь и не просыпалась вновь вплоть до самого рассвета, пока солнце не запустило свои лучи к ней в спальню сквозь занавески, возвестив о своем появлении и наступлении утра.
Глава 3 – Единение семьи
Дом вновь закипел жизнью, стоило только утру начаться. Раньше всех, как обычно, закопошились слуги. Часть из них наводила порядок, разжигала камины, котельные и готовила все к завтраку для господ, а другая часть занимались уходом за садом и парком.
Трава, кусты, деревья и прочая растительность на территории владений выглядели превосходно и красиво, и, казалось бы, не требовали такого скрупулезного ежедневного ухода. Как раз весь смысл состоял в том, что все и выглядело так прекрасно благодаря такой тщательной и качественной работе, что повторяется снова и снова каждый день.
На кухне хлопотали кухарки, они ловко и умело готовили вкусные и сочные блюда к завтраку, вскипятили воду для чайников, а слуги ловко относили все в залу и сервировали стол к подаче еды, ровно и аккуратно раскладывая тарелки и столовые приборы.
Раньше всех из домочадцев поднялся мистер Форест, он что-то весело насвистывал себе под нос и на ходу читал утреннюю газету, заблаговременно оставленную слугой на журнальном столике, пока наконец не уселся в кресло и не стал начинять свою трубку табаком. Предпочитал курить трубку он именно по утрам, пока дети спят и не видят его, так как они упорно продолжали просить отца отказаться от данной вредной привычки раз и навсегда. Они беспокоились о его здоровье, что очень мило и похвально, но курение трубки было большой слабостью мистера Фореста вот уже сколько лет, и так быстро с ней распрощаться для него было большим испытанием. Владелец табачной компании и не курит табак? Нонсенс! И все же, чтобы успокоить детей и не лишать себя любимого удовольствия, мистер Форест взял за основу курить ранним утром, пока дети не поднялись, и поздним вечером, когда они уже ложились спать. И все остаются довольны.