Сон
Шрифт:
— Ну-ка, посмотрим, что это? — Женщина наклонилась и подняла оброненный предмет. — Интересно… — Она держала в пальцах маленький резной, оправленный в золото драгоценный камень, в котором узнала свой собственный. — Ты здесь новенькая, Флора. Разве никто не говорил тебе о наказании за воровство? — На ее губах заиграла жестокая усмешка. — Ты знаешь, что здесь делают с теми, кто нечист на руку?
— Она еще маленькая, — взмолилась служанка постарше, — некому было научить ее уму-разуму!.. Отпустите ее
Глаза женщины сузились. Они были такими же черными и блестящими, как ее волосы.
— Маленькая или нет, правила для всех одинаковы. После сегодняшнего дня она запомнит их и будет слушаться. — Она стащила девушку с крыльца и повела к задней части дома. Прибежал запыхавшийся надсмотрщик — тот самый большой уродливый мужчина, который был любовником хозяйки.
— Эта девушка — воровка, — коротко сказала она. — Ты знаешь, что с ней делать!
Он мял в сильных толстых пальцах соломенную шляпу.
— Да, но она ужасно молоденькая. Может, на этот раз мы…
— Ты смеешь оспаривать мои приказы, Мобри?
— Нет… конечно, нет. — Он перевел взгляд на девушку, которая от страха была ни жива ни мертва, схватил ее за руку и быстро потащил за собой. Когда они достигли сарая, девушка стала кричать и умолять о пощаде…
Дженни продолжала сидеть, упершись взглядом в лобовое стекло. Последним, что ей запомнилось, были язвительный смех женщины и запах горелого мяса, когда раскаленное клеймо прижалось к обнаженной коже над грудью негритянки.
— Дженни! Дженни, что с тобой? Дженни, скажи, что случилось?
У нее вырвался сдавленный стон. Над Дженни склонилась Миллисент. Подруга изо всех сил трясла ее за плечо. Придя в себя, молодая женщина вздрогнула, судорожно вздохнула и уронила голову на спинку сиденья. По ее щекам струились жгучие слезы.
— Я схожу с ума, Милли! Наверно, это и есть безумие…
— Подожди… сейчас будет легче. — С помощью экономки и горничной Милли вывела Дженни из машины, провела мимо клумбы к подъезду.
— Дело плохо, Милли. Я видела тех же людей, что и во сне… только теперь я не спала.
— О Боже!..
Они вошли в гостиную первого этажа, где экономка — полная женщина в плиссированной черной юбке и гладкой белой блузке — торопливо готовила чай. Вскоре в дрожащих руках Дженни оказалась чашка из драгоценного севрского фарфора. Боясь выронить дорогую вещь, Дженни поставила ее на старинный столик с мраморной крышкой. Она слегка успокоилась, сделала пару глотков и постепенно овладела собой. Только после этого ей удалось внятно рассказать Милли, что произошло.
— Это страшно, — отозвалась Милли, когда Дженни умолкла. Девушка скрестила длинные, тонкие ноги. — Кажется, я начинаю понимать, каково тебе приходится.
— Что же мне делать, Милли?
— Ты
— Если бы она могла мне помочь, я так бы и сделала. Но не думаю, что это ей по силам… — Какое-то время Дженни сидела молча, прихлебывая крепкий горячий чай и чувствуя внутри приятное тепло. В конце концов напряжение начало спадать.
— Ну как, тебе лучше? — спросила Милли.
— Да. Теперь все нормально. Спасибо.
— Давай-ка я отвезу тебя домой. — Миллисент взяла из рук подруги тонкую фарфоровую чашку и поставила ее на поднос.
Дженни подняла глаза и медленно покачала головой.
— Меньше всего на свете я хочу сейчас домой! — Она попыталась улыбнуться, но улыбка получилась вымученной. — Нет, так легко ты от меня не отделаешься. Мы приехали сюда учиться играть в пул. — Она снова улыбнулась, на этот раз веселее. — Именно этим мы сейчас и займемся.
Милли не скрывала восхищения:
— Вот это сила воли!
Урок затянулся до позднего вечера и помог Дженни отвлечься от случившегося в машине. Милли не преувеличивала — она хорошо играла в бильярд. Кроме того, она оказалась отличным учителем, а Дженни — прилежной ученицей.
Она вернулась домой измученная, но довольная достигнутыми успехами. И все же, несмотря на усталость, сна не было и в помине. Она боялась уснуть, боялась того, что могла увидеть.
Когда Дженни все-таки закрыла глаза, в голове у нее прозвучали слова, которые произносили служанки, стоявшие у входа в особняк. Странные слова: «Д-вит, гвин, ворра, ири, ху-фа, чо, небер…» Она решила, что завтра попытается определить этот язык.
Дженни уснула уже утром, чтобы несколько минут спустя пробудиться от звонка будильника, возвещавшего, что пора собираться на работу. Слабая, как котенок, Дженни с трудом заставила себя встать и одеться.
Оливер Мэдисон-Браун сидел напротив Чарли Дентона на камбузе «Мародера» и играл с ним в кункен. Теще нездоровилось, и Биб на пару дней уехала в Оранж-Каунти, оставив детей на попечение мужа. Правда, сегодня юные отпрыски попросили отпустить их ночевать к друзьям — Тейбору и Дебби Свифт. Поскольку Вики Свифт была лучшей подругой Биб, она пригласила детей в гости.
Оставаться одному в пустом доме не хотелось. Он сел в «тендерберд-64», купленный почти задаром и восстановленный своими руками, и поехал на пристань, рассчитывая застать Джека. Но на месте был только Чарли. Поскольку оба не знали, чем заняться, они послали за пиццей и сели играть в карты.
Когда позади остался шестой кон, кто-то постучал в дверь. Чарли открыл и впустил в кают-компанию Дженни Остин.
— Ой!.. Извините, Чарли, я думала, вы один…
— Вы ведь помните Олли, правда?