Сонеты 110, 9, 10 Уильям Шекспир, лит. перевод Свами Ранинанда
Шрифт:
— Конечно же, нет!
Дело в том, что в книге Артура Ачесона «Потерянные годы Шекспира в Лондоне 1586—1592» фигурировали несостоятельные, не выдерживающие никакой критики версии Шекспира, актёра и сына ремесленника-перчаточника. Но от предположительных сведений этой книги взяли своё начало хронологические несоответствия в представлениях и научных статьях критиков, рассматривающих образ Уильяма Шекспира, как нерелигиозного бастарда, которому были позволительны низменные запросы, относительно морально-этических норм в повседневной жизни, присущие только простолюдинам. В то время, как в содержании сонетов ключевым образом сонетов являлся образ «canker», «червоточины», который предоставлял
Рассматривая образы сонета 110, читатель получал возможность исследовать характер действий барда, который уподобил своё поведение с действиями «пёстрого» шута в период времени написания одной из двух пьес Шекспира «Венера и Адонис» и «Изнасилование Лукреции». Что объясняло природу его столь необычного поведения, тогда поэт относился к себе довольно-таки критически, не страшась написать в необычной манере. Которая не была связана с актёрской деятельность, как полагали критики, это было время сомнений и метаний в период его становления, как вполне сформировавшегося драматурга, чтобы не могли возникнуть разночтения относительно искренности строк в сонете 110.
— Confer!
________________
________________
Original text by William Shakespeare Sonnet 110, 1—4
This text is distributed for nonprofit and educational use only.
«Alas, 'tis true I have gone here and there,
And made my self a motley to the view,
Gor'd mine own thoughts, sold cheap what is most dear,
Made old offences of affections new» (110, 1-4).
William Shakespeare Sonnet 110, 1—4.
«Увы, но это истинно, что Я ходил туда-сюда (притом),
И сам себя пёстрым на внешний вид выставил (шутом),
Пронзён своими собственными мыслями: что дороже продал дёшево,
Составил старые нарушения привязанностей на новые (потом)» (110, 1-4).
Уильям Шекспир, Сонет 110, 1—4.
(Литературный перевод Свами Ранинанда 25.05.2024).
* affection —
(сущест.)
привязанность (ж.р.);
(мн. ч.) affections
Пример:
It shews affection for me.
Это показывает привязанность ко мне.
Оксфордский Большой словарь в 12-ти томах изд. 1928 (Oxford English Dictionary, OED).
«Но мог ли, высокородный придворный аристократ, нёсший службу при дворе, уподобившись бастарду позволить себе подобную вольность, чтобы окружающие придворные сопоставляли его с королевским шутом? Несомненно, этот фактор сыграл решающую роль для того, чтобы поэт начал писать, тщательно скрывая свою личность под чужим именем, а именно — литературным псевдонимом «Уильям Шекспир».
В «елизаветинскую» эпоху английская фраза идиома «of infinite jest», «неистощимой насмешки» выражала форму иронического сарказма, в качестве одного из видов сатирических изобличений нравов королевским шутом, при помощи язвительной насмешки, содержащей высочайшую степень иронии». 2024 © Свами Ранинанда.
Образы «пёстрого», разбрасывающего притчи и наполненные философски глубоким смыслом были близки образу мышления Уильяма Шекспира.
Конечно же, фразы шута несли как антитезу с паттерном, так любимые бардом, зачастую содержали глубинную народную мудрость, придававшую осмысленное значение дилемме выбора. Там где происходящее в ходе мизансцены пьесы переходило рамки познания опытом человека, где действовали метафизические законы, доступных только пониманием иррационального ум, а именно «пёстрого
Для понимания метафизически мироустройства не доступа всем подряд, по причине того, что в таком случае будет потеряна его сакральное предназначение. Включающее в себя месседжи самих притч «пёстрого шута» людям, живущим в окружении таких пороков, как: зависть, гордыня, лицемерие, хвастовство, обжорство, а также прочие излишества.
В ходе рассмотрения слова «пёстрый», «motley» в широком понимании требовалась, куда более развёрнутая интерпретация этого понятия. Абсолютно невозможно было обойти вниманием тот факт, что профессия придворного «пёстрого шута» предусматривала предоставление монархом придворному шуту его основной «привилегии» — это «полного карт-бланша» на публичное выражение сарказма в его притчах и шутках для изобличения пороков окружающего мира, включая присутствующих при дворе персон.
(Примечание от автора эссе: «карт-бланш» — фразеологизм из французского языка и обозначающий полную свободу действий в принятии решений. В современном обществе это выражение ассоциируется с возможностью действовать без ограничений. С юридической точки зрения карт-бланш — это предоставление расширенных возможностей, а также полных прав на принятие решений для действий в конкретной сфере деятельности. Применение данного термина в творческой деятельности может означать «карт-бланш идей», то есть дающий полную свободу действий по воплощению творческих идей и концепций. Оборот речи «carte blanche», при дословном переводе с французского: «белая карта» или «пустая, то есть не заполненная карта». Первоначально, так называли чистый бланк, подписанный некой высокопоставленной персоной, который предоставлял другому лицу возможность заполнить этот бланк текстом, какой был бы ему угоден).
Краткая справка.
«Пёстрый» («Motley») — это традиционный костюм придворного шута, пёстрого дурака или персонажа, типа «комеди дель арте» («commedia dell'arte»). Арлекин носил одеяние «пэчворк», состоящее из красных, зелёных и синих лоскутов ромбической формы, до его времени оставшись основным мотивом в индустрии развлечений.
Как правило, шут, «jester», придворный шутник или «ряженный» балагур — являлся членом клана суверена, либо монарха, нанимаемый на бессрочной основе для развлечения приглашённых придворных по случаю мероприятий королевского двора. Шуты также были бродячими артистами, которые развлекали простой люд на ярмарках и городских рынках, и эта деятельность продолжается до наших дни, когда шуты выступают на мероприятиях с сугубо исторической тематикой. Исходя из описания и исторических изображений считается, что шуты, в частности на подмостках театров, обычно носили яркую одежду и эксцентричные шляпы с пёстрым рисунком в периоды пост классической эпохи, и Ренессанса.
Шуты развлекали гостей, используя самые разнообразные навыки: основными из них были пение, музыка и рассказывание историй, но многие также использовали акробатику, жонглирование, рассказывание притч и шуток на основе каламбуров, стереотипов и имитаций, а иногда выполнение «магических» трюков. Большая часть выступления шута представляла собой пантомиму с элементами юмора, а иногда сатиры, наполненной сарказмом. Многие шуты в устной форме рассказывали злободневные истории о людях или событиях, уже известных зрителям, сопровождая их пением и игрой на музыкальных инструментах. Бубенцы, подвешенные на одеянии «пэчворк» играли незаменимую роль в создании образа шута, так как они звенели при каждом его движении. Таким образом, они служили для привлечения внимания зрителей на ключевые фразы, играющие решающее значение для понимания глубокой притчи шута, пронизывающей ироническим сарказмом скрытые пороки нравов людей и общества иди конкретной персоны в целом.