Сонеты 3, 31, 53 Уильям Шекспир, - лит. перевод Свами Ранинанда
Шрифт:
Это противоречия, возникшие в сонетах 88-93 относительно мотиваций барда объединённые в одной фразе: «за тебя, как против самого себя», «for you as against yourself», характеризующие неординарность поведения автора сонета 89, как например, в строке 13: «из-за тебя, наперекор себе оспорить я клянусь — услышь». Это и есть, один из парадоксов Шекспира, — «наперекор себе, оспорить я клянусь (себя)». Словно, отрицание отрицания своего персонального эго, как поэта и человека. Строка 14 усиливает строку 13, подтверждая её: «для этого, не должен я любить того, кого ты ненавидишь». Но через такую парафразу подстрочник как-бы подсказывает: «для этого, не должен я любить (себя), (того)
Попытаюсь кратко в ретроспективе предоставить читателю ключевые пункты, оказавшие влияние на формирование недопонимания и приведшие к фундаментальным ошибкам в многочисленных интерпретациях сонетов Шекспира критиками и исследователями.
Дело в том, что критик Джеральд Хаммонд в своей книге «The Reader and Shakespeare's Young Man Sonnets» противопоставил свой взгляд на группу сонетов 88-93 против версии критика Мартина Сеймур-Смита в примечании к сонету 88 первого издания 1981 года. Где выступил против версии Сеймура-Смита о «психологически неординарных» сонетах 88-93, в которых поэт стремился «разрушить здание своего собственного Эго», в противовес Хэммонд окончательно опроверг его версию доказав, что эти сонеты стремятся «поддерживать и укреплять Эго (поэта), а не разрушать его». (Gerald Hammond. «The Reader and Shakespeare's Young Man Sonnets». Totowa, N. J.: Barnes and Noble Books, 1981, pp. 243—247).
При переводе на русский и тщательном прочтении сонета 31, который как оказалось являлся ключевым для разрешения «парадокса» сонетов 88-93, меня ожидала необычайно интересная находка, предоставлявшая внятный ответ на ряд вопросов, приведших к возникновению рассматриваемого парадокса.
Не вызывало никаких сомнений, что сонет 31 в своём подстрочнике содержал основные философской постулаты из «Идеи Красоты» Платона.
Но для того, чтобы осознанно понять читателю в чём суть дела, постараюсь пошагово и насколько это возможно, кратко изложить свои аргументации, переместив фокус внимания на исторический ракурс воззрений Аристотеля, как предмета последующих аргументаций.
Итак, стоит напомнить читателю, что раннее христианство развивалось первоначально в основном на переводах христианского учения с иврита на греческий язык, то есть использовалась греческая терминология, и по-гречески христиане выбирают именно слово «агапэ», как синоним любви. Соответственно, подчёркивается, что христианская любовь — это вовсе не эротика, где эротическая составляющая привязанности между двумя мужчинами не принималась, и могла привести к отлучению от лона церкви. В своей идее, религия, как учение изначально несла пуританский, аскетический характер. Аристотель, как последователь Платона, является одним из основных философов всей мировой истории.
Однако, Аристотель, будучи лучшим учеником Платона продолжил развивать платоновские «Идеи Красоты» в любви, но любви не в качестве эроса, о котором своих трудах он почти не упоминал, так как ему не был он так важен, для него куда важнее была любовь-дружба.
Эта любовь-дружба не несла каких-либо признаков эротизма, и поэтому называлась словом «филия», так как по своей природе являлась, именно, таким типом мужской любви.
Стоит обратить внимание на то, что мы до сих пор используем в своей речи корень «фило» для обозначения «любови» к чему либо, к примеру, в слове «филология».
Но слово «любовь», то
Упрощенческий подход некоторых исследователей при изучении творческого наследия мастера драматургии с основной целью ангажирования себя и своих «заурядных» трудов с использованием возможностей интернета.
Де-факто, что многочисленные авторы подобных статей и публикаций, одержимые необъятным желанием привлечь внимание как можно большее количество читателей приправляли «перчинкой» гомоэротизма свои отнюдь, не исследовательские труды фактами, буквально высосанными из пальца. И, как следствие, приведшие к распространению инсинуаций, сомнительного характера, целью которых было создание в общественном сознании образа богемного и развратного Шекспира в их научных трудах и тезисах, таки образом давая объяснения, столь «нелицеприятной» личной жизни гения драматургии. Наряду с подобными инсинуациями, некоторые критики, рассматривали «галлицизмы» драматурга в сонетах, адресованных юноше характеризуя их, как отражение гомосексуальных связей двух мужчин, проецируя своё видение отношений двух мужчин 21-го века, на поэта и драматурга с юношей живших в 16-м веке.
Стало очевидным, что сам по себе распространённый термин «платоническая любовь» несёт в своем контексте «упрощенческое» понимание, так как не имеет никакого отношения к каким-либо идеям Платона, а также хоть какое отношение к платоновской теории «Идеи красоты».
В таком случае, смысловое понимание оборота речи: «платоническая любовь», ни коим образом не могло служить убедительным аргументом для объяснения столь крепкой дружбе во взаимоотношениях гения драматургии и юноши, адресата сонетов, потому что их связывала многолетней дружба и проживание в доме опекуна. Хочу напомнить Шекспир, в лице Эдуарда де Вер женившись на Анне Сесил проживал в Сесил-Хаусе, что по времени соответствовало нахождению под опекунством Саутгемптона, будучи ребёнком в отрочестве.
В профетических строках сонета 95, бард предупреждал юношу об возможности возникновении огульных отзывов и «блудливых высказываний» в будущем, по поводу их излишне близкой дружбы, которую некоторые недоброжелатели могли комментировать произвольно, исходя из обстоятельств:
— Confer!
________________
________________
Original text by William Shakespeare Sonnet 95, 1—8
This text is distributed for nonprofit and educational use only.
«How sweet and lovely dost thou make the shame,
Which like a canker in the fragrant Rose,
Doth spot the beauties of thy budding name?
Oh in what sweets dost thou thy sinnes inclose!
That tongue that tells the story of thy days,
Making lascivious comments on thy sport,
Cannot dispraise, but in a kind of praise;
Naming thy name blesses an ill report» (95, 1-8).
William Shakespeare Sonnet 95, 1—8.
«Насколько милым и прекрасным будучи, позор ты навлёк,