Сонеты 8, 118, 113 Уильям Шекспир, — лит. перевод Свами Ранинанда
Шрифт:
Now Antony must leave her utterly.
ENOBARBUS
Never; he will not:
Age cannot wither her, nor custom stale
Her infinite variety: other women cloy
The appetites they feed: but she makes hungry
Where most she satisfies; for vilest things
Become themselves in her: that the holy priests
Bless her when she is riggish.
William Shakespeare «Antony and Cleopatra» Act II, Scene II, line 226—281.
АКТ II.
Входят ДОМИЦИЙ ЭНОБАРБУС и ЛЕПИДУС.
ЭНОБАРБУС
Я расскажу вам
Баржа, на которой она сидела, подобна полированному трону,
Горевшая на воде: корма была отделана золотом;
Паруса были пурпурными, и так благоухала, что
Ветры будучи одержимые любовью с ними; весла — серебро,
Которые под звуки флейт сохраняли ход и заставляли
Воду, которую они взбивали, чтобы следовать быстрее,
Как влюблённые в её поглаживание. Для неё самой,
Это превосходило все описания: она — возлежала
В её шатре прошитом золотом из ткани —
Представляющие себе ту Венеру, где мы её видим
Причудливой ручной работы природы: с каждой её стороны
Стояли смазливые мальчики с ямочками на щеках, словно улыбающиеся Купидоны,
С разноцветными опахалами, чей ветер как показалось
Придавал румянец нежным щекам, какие они так охлаждали,
И то, что они отменяли, делало своё дело.
АГРИППА
О, редкое явление для Антония!
ЭНОБАРБУС
Её служанки, подобны Нереидам,
Как множество сирен, склонившихся к её взору
И делая их изгибы украшениями: у перекладки руля
Показавшимися, что сирена управляет: шёлковыми снастями
Набухшими от прикосновения этих мягких, как цветы рук,
Что придало проворное обрамление службам. Для баржи
Странным невидимым благоуханием, поражающим воображение
На прилегающие причалы. Городским слепком толпы
Её люди набросились на неё, и Антония,
На до того возведённом троне рыночной площади, сидел в одиночестве,
Посвистывал в воздух; что, но только для заполнения пустоты,
Отправившись поглазеть на Клеопатру тоже,
И заделывать пробелы в своём характере.
АГРИППА
Редчайший египтянин!
ЭНОБАРБУС
После её вступления на землю, Антоний послал за ней,
Чтобы её пригласить на ужин: она на то — откликнулась,
Так должно быть лучше, если он стал бы её гостем;
Ради чего она и умоляла: нашего любезного Антония,
Какой никогда не слышал слова «Нет» от женщины согласившейся,
Быть десять раз постриженной до того, как пойти на пирушку,
И за свою простоту расплачиваться своим сердцем
Для того, чтобы его взор полностью, лишь пожирал.
АГРИППА
Царственная
Она вынудила великого Цезаря положить на её постель свой меч:
Он вспахивал её, а она уже собирает — урожай.
ЭНОБАРБУС
Я видел её однажды
Перепрыгнувшей сорок поступей по людной улице;
И потерявшая своё дыхание, она заговорила, тяжело дыша,
Что она умеет делать из дефекта совершенство,
И, задохнувшись, силу выдохнуть — наружу.
МИКАЕНАС
Сейчас, возникла необходимость Антонию, окончательно её покинуть.
ЭНОБАРБУС
Никогда; он этого не сделает:
Возраст не смог иссушить её, ни сделать на заказ устаревшей
Её бесконечное разнообразие: иная женщина пресытившись
Утоляет аппетиты, их подпитывая, но этим она сама создаёт голод
Там, где большее удовлетворенье получает; для самых мерзких вещей
Останьтесь самим собой в ней: чтобы святые служители
Благословили её, когда она будет — суровой.
Уильям Шекспир «Антоний и Клеопатра» акт 2, сцена 2, 226—281.
(Литературный перевод Свами Ранинанда 01.05.2023).
* burnish'd —
(глагольн. форма) полировать
(прилаг.) полированный, полированная
спряжение: burnished / burnished / burnishing / burnishes
Пример:
I'm here mainly to burnish the Samurai's banter.
Я здесь главным образом для того, чтобы полировать стёб Самурая.
Оксфордский Большой словарь в 12-ти томах изд. 1928 (Oxford English Dictionary, OED).
Характерно, но в пьесе Шекспира «Антоний и Клеопатра» в описании Клеопатры есть образ: «The fancy outwork nature», «Причудливой ручной работы природы», который чересчур похож на образ сонета 20 в строке 1, при описании внешнего вида юного Генри Райотсли: «with Nature's own hand painted», «с росписью Природы собственноручной».
Поэтому остаётся лишь изумлённо восхищаться неповторимым образом Клеопатры, наполненным великолепием. Хочу отметить, что драматург всегда выделялся среди других коллег по перу своей манерой мастерски и необычайно выразительно описывать сценические женские образы.
Однако, предлагаю возвратиться к семантическому анализу сонета 118, наслаждаясь поэтической строкой поэта и драматурга. Рассматривая первое четверостишие сонета 118, можно заключить, что оно служит в качестве вступительной риторической части остальных строк сонета. Причём, содержание написанного в сонете отличается подлинной достоверностью, ибо автору не только известны все секреты соединений во вкусовых ощущениях при приготовлении блюд, где он, на самом деле, детально исследовал предмет повествования.