Сонеты к Орфею

Рильке Райнер Мария

IX

Тот, кто лиру осилил поднять во тьме, будет петь хвалу всему, везде. Toт, кто с мертвыми мак делил, к тишайшему звуку чутким было и осталось его ухо. Пруд искажает отраженье — пусть: познай сей образ. В двух царствах будь. Так только вечности причастен станет голос.

X

Euch, die ihr nie mein Gefuhl verliesst, gruss ich, antikische Sarkophage, die das frohliche Wasser romischer Tage als ein wandelndes Lied durchfliesst. Oder jene so offenen, wie das Aug eines frohen erwachenden Hirten, — innen voll Stille und Bienensaug — denen entzuckte Falter entschwirrten; alle, die man dem Zweifel entreisst, gruss ich, die wiedergeoffneten Munde, die schon wussten, was schweigen heisst. Wissen wirs, Freunde, wissen wirs nicht? Beides bildet die zogernde Stunde in dem menschlichen Angesicht.

X

Мои

чувства остались к вам нeжны, античные саркофаги, примите мое приветствие. Веселящая вода римских дней по–прежнему струится сквозь вас, подобно ищущей выход песне. Вы открыты, подобно смотрящему глазу пастуха, радующемуся новому дню. Яснотки теснят тишину саркофага, мотыльки завихрили восторженную возню. Приветствую все, что у сомненья отнято, те вновь открытые рты, что познали молчания злато. Знаем мы это, друзья, или мы не знаем этого? То и другое бросает тень мучительной маяты на лицо человека.

Во второй строфе подразумеваются гробницы знаменитого древнего кладбища «Елисейские поля» под Арлем, о котором идет речь и в «Мальте Лауридс Бригге».

(Примечание Рильке).

XI

Sieh den Himmel. Heisst kein Sternbild «Reiter»? Denn dies ist uns seltsam eingepragt: dieser Stolz aus Erde. Und ein zweiter, der ihn treibt und halt und den er tragt. Ist nicht so, gejagt und dann gebandigt, diese sehnige Natur des Seins? Weg und Wendung. Doch ein Druck verstandigt. Neue Weite. Und die zwei sind eins. Aber sind sie’s? Oder meinen beide nicht den Weg, den sie zusammen tun? Namenlos schon trennt sie Tisch und Weide. Auch die sternische Verbindung trugt. Doch uns freue eine Weile nun, der Figur zu glauben. Das genugt.

XI

В небо всмотрись. Видишь созвездие «всадник»? Нам твердили о нем: гордость земли, ратник. Держит в узде коня – им же несом. Лукавая природа бытия не такова? Где вольность есть и укрощенье воли. Согласный ход и удила. Тропа и поворот. В одно где превратились двое. Но так ли это? Правда ль их обьединяет путь? Когда наступит час обеда, их стол и пастбище насильно разведут. Единство звездное фигуры лжет. Для нас, однако же, довольно веры, что этот образ нам дает.

Всадник – созвездия с таким названием не существует;

комментаторы полагают, что Рильке имел в виду зодиакальное созвездие Стрельца, обозначавшееся в древности знаком Кентавра – получеловека–полуконя.

XII

Heil dem Geist, der uns verbinden mag; denn wir leben wahrhaft in Figuren. Und mit kleinen Schritten gehn die Uhren neben unserm eigentlichen Tag. Ohne unsern wahren Platz zu kennen, handeln wir aus wirklichem Bezug. Die Antennen fuhlen die Antennen, und die leere Ferne trug … Reine Spannung. O Musik der Krafte! Ist nicht durch die lasslichen Geschafte jede Storung von dir abgelenkt? Selbst wenn sich der Bauer sorgt und handelt, wo die Saat in Sommer sich verwandelt, reicht er niemals hin. Die Erde schenkt.

XII

Сутью живем в мире образов. О, дух, могущий все связать! Не измерят мелкие шаги часов истины моего настоящего дня. Не ведая подлинного своего места, неизменно действуем, словно знаем. Антенны чувствуют антенны даже через далекие дали. Абсолют напряженья. О, музыка силы! Теперь занимайся делом любым - помехи сами собой пропадут. Если в раздумье впадет крестьянин, как родятся из зерен колосья урожая, бесцельны мысли эти. От земли дары идут.

XIII

Voller Apfel, Birne und Banane, Stachelbeere … Alles dieses spricht Tod und Leben in den Mund … Ich ahne … Lest es einem Kind vom Angesicht, wenn es sie erschmeckt. Dies kommt von weit. Wird euch langsam namenlos im Munde? Wo sonst Worte waren, fliessen Funde, aus dem Fruchtfleisch uberrascht befreit. Wagt zu sagen, was ihr Apfel nennt. Diese Susse, die sich erst verdichtet, um, im Schmecken leise aufgerichtet, klar zu werden, wach und transparent, doppeldeutig, sonnig, erdig, hiesig — O Erfahrung, Fuhlung, Freude, – riesig!

XIII

Сочное яблоко, груша, банан, ежевика… Вы познаете и смерть, и жизнь во рту. Всмотритесь в лицо ребенка, когда он ест. Вкушая, он лишает вас имен. Извечен этот круг. Во рту на месте слов струится нежный сок плодов, от плоти навсегда освобожден. Как снова это яблоком назвать? Скорее, сладостью, что нарастает. Смак длится, и ее преображает В волшебное, способное пленять, кристально ясное, как солнца благодать. Безмерность, опыт, радость, связь!

XIV

Wir gehen um mit Blume, Weinblatt, Frucht. Sie sprechen nicht die Sprache nur des Jahres. Aus Dunkel steigt ein buntes Offenbares und hat vielleicht den Glanz der Eifersucht der Toten an sich, die die Erde starken. Was wissen wir von ihrem Teil an dem? Es ist seit lange ihre Art, den Lehm

Конец ознакомительного фрагмента.