Сонм Осколков. Том 1
Шрифт:
Мое имя Кондрад Шпигель. Единственный сын в семье Шпигель и слава богам, потому что помимо меня отец бы никого не вытянул. Родился в чудесном городе Броктон-Бей и живу здесь по сей день, поскольку этот город самая настоящая банка с раками. Если ты попробуешь выбраться, тебя затянут обратно. Добавьте сюда безработицу, большое количество банд и кейпов, которые заправляют вокруг как феодалы. Чудесный город для жизни в общем-то. Думаю по имени и так ясно, какие у меня корни, но для тех кто не знает нормальные языки… Шпигель это немецкое слово обозначающее зеркало. В какие-то бородатые времена
Мой друг, Мич здоровенный и крепкий парень имел схожие корни, что, впрочем, неудивительно. В Броктон-Бей стекались эмигранты с западной Европы, поскольку здесь у нас была хоть какая-то защита. Да, обеспечиваемая бандой, но черт возьми, эти хоть что-то, учитывая как всем глубоко похуй на всех окружающих. Но давайте вернёмся к короткому рассказу истории.
Моя мать и отец жили себе не тужили в Германии, пока туда не приполз Бегемот. Как родители умудрились выжить, мне до сих пор не ясно, но они выбрались. Переехали как можно дальше, устроились на работу, родился я и мама поймала пулю. Нет буквально, насколько надо быть неудачливым, чтобы пережить Губителя и сдохнуть от простой пули задевшей тебя по касательной. С тех пор отец впахивает на работе, какие-то минеральные изыскания и исследования почвы залива и подземных пещер под городом, а я по факту предоставлен сам себе. Нет, будь мама жива, сам вариант присоединения к банде бы вообще не поднимался, потому что она бы всыпала мне конкретного ремня даже за саму идею. Но мамы нет, отец по факту дохнет на работе, иногда неделями не появляясь дома, а у меня уже есть два шрама, один от торчка, второй от азиата. Имперские парни вытащили меня из передряги и защитили, чему удивляться, что я хочу к ним.
Империя 88, сильнейшая банда во всем Броктон-Бей, кто бы что не говорил. Нас возглавляет Кайзер, способный бросить вызов кому угодно правящий центром города. Он дает надежду таким парням как я, которых только за цвет кожи решили прикопать где-то на затворках. Ебучая либеральная повестка.
И вот Мич, который сам намеревается пойти в банду, отговаривает меня уже несколько недель. Он говорит подождать, что у него дурное предчувствие. Сколько раз я слышал это дерьмо и оно ни разу не оказалось верным? Промолчу, не хочу обижать друга.
— Ладно, хуй с тобой, Кондр. Просто блять, будь осторожен. Окей?
— Окей, Мич. Достал, бухтишь как старая бабка. У меня плохое предчувствие, может ты мне ещё на коленке погадаешь?
Стол заржал поддерживая шутку, а мой друг надулся отворачиваясь в сторону. Что удивительно, следуя за его взглядом, я зацепился за колоритную тройку, которое в наших кругах известно как сучки. Девчонки отвязные, но двинутые. Двоих из них мы даже звали в нашу белую тусовку, но их дружба с черной все оборвала.
— Все равно не пойму, чего она с ними трется.
— Да, блять, Мич, хватит уже в тихую дрочить на Клемент. Да, милая баба, дальше что? В банде и не такие есть, по школе таких пруд пруди.
— Но она милее. — снова заныл друг.
— Ох, блять, как же ты меня уже затрахал с этим.
Мич был классным другом. Понятливым, сильным и готовым подставить плечо. Но влюбчивым просто кошмар. Но на моей памяти Медисон Клемент стала
— Пошли! — решил я.
— Чего?
— Пошли блять, заебал. Как пиздить узкоглазых, так ты первый, а как к тёлке шары подкатить, так пиздец, у тебя яиц нет.
Хватанув парня, буквально вытащил его из-за стола и влупил подсрачник для ускорения. Лучше решить этот вопрос здесь и сейчас, чем после себе ещё мозг выносить этим пиздецом.
Сказано, сделано. Подвалив к девчонкам, я просто хлопнул Мича по спине, кивая. Пока он будет общаться с одной девочкой, мне нужно взять на себя удар сразу двоих.
— Чего тебе, Шпиг?
София Хесс. Черная пизда, настолько агрессивная, что змеи по сравнению с ней душки. Но эй, мне надо прикрыть друга. Даже если хочется дать одной суке в зубы.
Буквально падая на стену, перекрывая им вид на Медисон и Мича ухмыляясь.
— К тебе у меня вопросов нет, иди поешь бананов. А вот к самой красивой девушке нашего потока, почему бы и нет. Как дела, Барнс? Выглядишь довольной.
И последний член сучек, Эмма Барнс. Девка, которая должна была стать часть нашей имперской компашки, но увы не срослось. Не срослось, как раз из-за Хесс. Я слышал слушок, что какие-то азиаты решили подкатить к Эмме в темном переулке и даже предлагал присоединиться к нам, чтобы такого больше не было, но София уже на тот момент взяла ее под свое крылышко.
— Все в порядке, Кондр. Немного того, немного сего, но ничего нового. А что, Мич решил поговорить с Менди?
— Надеюсь, потому что если нет, я его застебу.
— Свали, Шпиг.
Хесс почему-то решила считать себя альфа-маткой в свое время. Нет, не спорю, она явно бой-баба и строит своих девчуль только так. Только вот наглеет она уж слишком явно. А ещё это идиотское сокращение моей фамилии, которое превращает зеркало в сало. С немецкого Шпиг можно читать как сало или жир. В общем, достаточно неприятно.
— А ты заставь, Хесс. Знаешь, для того у кого немецкая фамилия, у тебя не слишком правильный цвет кожи. Особенно для этого города.
София тут же замахнулась, но я предпочел уйти в сторону, из-за чего ее кулак угодил в стену. Она была быстрой и ловкой, но не для того, кто участвует в таких близких драках постоянно. Я даже мог бы легко ее вырубить ударом, в этом я уверен, но бить бабу, которая командует возможно подружкой моего друга? Не, у меня ещё есть хоть какие-то рамки.
— Чё психуешь, Хесс? ПМС? Или может бешенство матки? — взгляд девушки стал обжигающим. — Господи, да найди ты уже себе член и успокойся, психованная.
Пришло время отступать иначе все бы закончилось крайне печально. Мич присоединился ко мне только через 5 минут. Он был грустным. Ну началось…
— Только не говори, что она лесбиянка.
— Нет. Я не в ее вкусе.
— Ну все, значит нехуй убиваться, другую милую бабу тебе найдем. Пошли, у нас ещё урок у миссис Нотт.
Школа была скучным местом в том смысле, что забирала время на действительно важные вещи. Важные вещи, которые мне пришлось развивать в течении по меньшей мере четырех лет. Я знал, что я был талантлив. Мне просто нужно было показать это всем.