Сонник Инверсанта
Шрифт:
А еще минут через пятнадцать я уже подходил к знакомому дому. Как я нашел его среди верениц изменившихся улиц, я бы ни за что не сумел объяснить. Должно быть, нашел, как находит свой дом собака, увезенная стариться за тридевять земель. И ничуть не испугался бронированных машин, замерших у перекрестка. То, что они умеют вытворять своими сдвоенными пукалками, я уже сегодня видел. Шагнувший ко мне из тьмы военный с офицерскими погонами, растерянно вытянулся. Правая рука его скользнула к голове. Я похлопал богатыря по мускулистому плечу и прошел мимо.
Та же сцена произошла у дверей. Трое плечистых мужчин в камуфляже мгновенно расступились. И почти тотчас распахнулась дверь. Зареванная
Из несвязного бормотания Анны я живо уяснил себе, что был в мешке, а по мешку ударили из гранатомета. Ангар частично сгорел, частично оказался разрушенным – и потому все решили, что я скоропостижно скончался. Говорили о каком-то национальном трауре, о подготовке торжественных похорон, кое-кто самым деликатным образом успел выразить Анне свои соболезнования. Я гладил свою подружку по спине и глупейшим образом улыбался. Я мало что понимал, но всегда приятно очутиться в роли воскресшего.
Очнуться меня заставил раздавшийся за спиной робкий кашель. Как выяснилось, сюрпризы еще не кончились.
– Прошу прощения, – усатый мужчина смотрел на меня с немым восторгом. Его правая рука была прижата к груди. – Не найти слов, чтобы выразить все мои ощущения!
– Та-ак… – я деликатно отстранил усача и прошел в гостиную. В просторной квартирке Ангелины было довольно тесно от сгрудившихся людей. От золотистых погон, аксельбантов и орденов рябило в глазах. Народец здесь собрался преимущественно военный – и все, как один, держали в руках рюмки и ошалело смотрели в мою сторону. На столе лежал мой дипломат. Крохотные его замочки были опечатаны солидного вида пломбами.
– Почему раньше ты ничего мне не говорил? – продолжала всхлипывать за спиной Анна. – Не говорил, кто ты такой…
– А кто я такой? – мне вновь захотелось рассмеяться, но Ангелина растерянно кивнула на сгрудившихся в комнате людей. – Они говорят… Они говорят, что ты первый Кандидат-консул.
– Опять какой-то перебор, – пробормотал я. – Либо кандидат, либо консул. Одно из двух, милая!
– Ангелина Михайловна права, Ваше Величество. – Человек в штатском, грузный и лысый, почтительно шагнул вперед. – Когда охрана сообщила, что вы идете сюда, я не поверил своим ушам. После того, что произошло днем на заводском складе…
– Я жив, милейший. – Перебил я мужчину. – Жив и здоров, а потому оставим эту тему.
– В таком случае, Ваше Величество, хотелось бы побеседовать с вами в конфиденциальной обстановке. Так сказать, тет-а-тет.
– Может быть, все-таки не сейчас? – мне все еще казалось, что меня разыгрывают. Ну, конечно! Вот сейчас кто-нибудь прыснет в ладонь, и все разразятся гомерическим хохотом. Но время шло, смеха я не слышал, а лица присутствующих по-прежнему оставались по-коровьи серьезными.
– Я все понимаю, Ваше Величество, но поверьте, это весьма срочно. Время не терпит.
Я глянул мужчине прямо в глаза и перевел взор на Анну. Нет, на розыгрыш это никак не походило. Все было правдой. И даже мой опьяненный мозг с этим ребусом, кажется, начинал управляться.
Не было никакого богатенького папеньки и не была соперника прилипалы. Красивая машина, двухярусная квартира – все это было моим. Я отказывался верить в такую действительность, но и не верить в нее тоже не мог. В мире абсурда абсурдизм не очень-то жалуют. И даже в карты садятся уже не играть, а сражаться. Таковы жизненные парадоксы, и судьба вновь выводила меня на очередную спираль. Выводила, придерживая за ухо холодными сильными пальцами. Все равно как нашкодившего мальчонку…
Глава 12 Карета подана!…
Есть такая
Как бы то ни было, уже через час, позволив поколдовать над собой какому-то экстрасенсу и проглотив изрядную порцию отрезвляющих пилюль, я мчался в роскошном лимузине по улицам города, вполуха слушая сбивчивые объяснения своего Первого Визиря. Увы, никаких министров и заместителей здесь не водилось, а водились исключительно визири, имперские глашатаи, легаты, консулы и проконсулы.
– Только бы успеть! – бормотал этот насмерть перепуганный человечек. – Двор наэлектризован. Там все уверены, что молодчики Аллокана убили вас, другим сообщениям никто не верит. Советник Мусад пропал, начальник охраны только сейчас начал понимать, насколько широко развернулась сеть заговорщиков. По-моему, он в шоке, и я его понимаю. Только за последние двое суток было выявлено более трех десятков участников готовящегося переворота. Страшно говорить, но, кажется, замешан сам Адмирал Корнелиус… Честное слово, Ваше величество, я просто теряюсь. Легаты не показывают во дворец носа, гарнизон в нерешительности, никто не знает, откуда ждать удара. Поверьте мне на слово, в такой обстановке может произойти все что угодно.
– Ну, а что с Аллоканом? – я начинал принимать правила игры, поскольку ничего иного мне не оставалось. Кто такой этот Аллокан, я, кажется, уже представлял. Местный магнат, сумевший подгрести под себя несколько газет и журналов, столичную птицефабрику, сталелитейный завод, а также строительную компанию «Оптима». Если вдуматься, ситуация тут у них складывалась и впрямь не самая симпатичная! Законы шатались, как доски ветхого забора, власть безмолвствовала, люди же, точно с цепи сорвались – с пеной у рта раздирали пакеты акций, захватывали рудники и нефтерождения, яростно делили и никак не могли поделить оставшуюся собственность. Ее скупали за наличные, выменивали на технику, присваивали путем интриг, выклянчивали самым постыдным образом.
Впрочем, об этом судить мне было еще рано. Информацию о здешнем мире я собирал буквально по крохам. Я боялся выдать собственную неосведомленность, и что-то подсказывало мне, что я поступаю правильно. Меня принимали не за того – и пусть принимают дальше. Если в чужих глазах я превращусь в того, кем являлся на самом деле, то предсказать последствия, будет крайне сложно.
– Аллокан убит в перестрелке, – пухлые щеки Первого Визиря чуть дрогнули. – Подразделение Мастера сработало на славу. Они подоспели к месту событий по первому вызову. Возможно, не все было исполнено надлежащим образом, но вы должны нас понять: мы опасались за вашу жизнь…