Соня Сомова спасает Новый Год

Толич Игорь

На это Соня не нашлась, что ответить. Тем временем Финтифлюшкина, кажется, погрузилась в приятные воспоминания, а девочка предпочла уставиться в окно.

Луна стояла высоко и светила ярко. Кругом бежали чёрные силуэты деревьев. Звёзды точно плыли по небу, пытаясь догнать экипаж, который всё больше и больше набирал скорость.

Вскоре карета остановилась. Соня попыталась разглядеть, где они находятся, но, увы, ничего не смогла понять — слишком темно оказалось вокруг. Первой вышла на улицу баронесса, девочка последовала за

ней. Финтифлюшкина предусмотрительно взяла Соню за руку, чтобы не потеряться.

Они пересекли освещённый всего одним тусклым фонарём двор и приблизились ко входу в какое-то большое и не слишком красивое здание с четырьмя угловыми башнями, в каждой из которых находился часовой.

«Вот, оказывается, как выглядит королевская тюрьма», — подумалось Соне.

Место оказалось ужасно мрачным. От него будто бы веяло холодом и сыростью, аж побежали неприятные мурашки по коже. Соня поёжилась, но старалась больше никак не выказывать своего испуга. В конце концов, тюрьмы ведь и не созданы для того, чтобы быть приятными местами.

Глафира направилась внутрь, затем свернула влево, и путницы очутились перед кабинетом, в котором кто-то находился за письменным столом. По всей видимости, это и был Фома Плюшкин — начальник королевской тюрьмы.

С суровым и ужасно занятым видом он что-то записывал на желтоватых листах бумаги при помощи гусиного пера и чернил. Это был плотно сбитый мужчина с густыми широкими бакенбардами, при этом почти лысый. Синий форменный сюртук на нём еле застёгивался на все пуговицы, некоторые из которых так и норовили покинуть своё местоположение из-за чрезмерной нагрузки.

Фома поднял голову, заслышав приближающиеся шаги. Судя по его виду, он не только не знал, что к нему пожалуют гости, но и не узнал никого из пришедших.

— Кто такие? — недовольно пискнул он.

Для начальника тюрьмы голос у Плюшкина оказался менее суровым, чем его напыщенный вид. Фома поднялся со стула, и тут стало понятно, что рост у него совсем невелик. А когда начальник тюрьмы подошёл к Соне, так и вовсе пропали все сомнения, почему Плюшкин стеснялся некогда пригласить Глафиру на танец. Ведь она и без своего фиолетового парика была выше Фомы на добрые две головы, а уж с париком возвышалась над Плюшкиным будто Пизанская башня.

— Фомушка, — дрожащим голосом произнесла баронесса, — разве же ты меня не узнаёшь?

Суровый начальник пристально вгляделся в набелённое лицо баронессы, и его собственное лицо вдруг потеряло всякую суровость. Морщины на его высоком лбу разгладились, а взгляд стал ясным и блестящим.

— Глафирушка? Это ты?.. — пробормотал Плюшкин.

И Соня подумала, что теперь уже эти двое рискуют одновременно упасть в обморок.

— Я, — ответила Финтифлюшкина и придвинулась к возлюбленному. — Ты помнишь меня?

— Ну, конечно! — едва не пустив слезу, отозвался Фома. — Сколько же лет прошло?.. А ты всё такая же прекрасная…

Глафира прикрыла

лицо веером, пытаясь скрыть румянец, который виднелся даже за толстым слоем её белил. Плюшкин бросился целовать ей руку. И, пожалуй, он мог бы здорово увлечься данным занятием на несколько ближайших часов. Оттого Соня решила всё-таки немного вмешаться, хотя ей и не очень хотелось прерывать парочку.

— Здравствуйте, Фома. Меня зовут Соня Сомова, — аккуратно вступила она.

— Ах, да! — немедленно очнулась баронесса. — Фомушка, познакомься с новой замкоуправительницей. Она прибыла к нам из внешнего мира.

— О, я очень рад! Очень рад! — подпрыгнул Плюшкин и схватил Соню за руку, чтобы поцеловать и её ладонь. — Начальник королевской тюрьмы Фома Плюшкин. Я к вашим услугам, уважаемые дамы. Чем я могу быть вам полезен? Что привело вас сюда в этот поздний час?

— Секретная миссия, — громко шепнула ему баронесса и опасливо огляделась вокруг, проверяя, не подслушивает ли кто.

— Даже так? — удивился Фома и тоже на всякий случай огляделся. — Но какая же это миссия?

— Мне нужно встретиться с бывшей замкоуправительницей Варварой и садовником Благояром, — вновь подоспела Соня с объяснениями.

— С Благояром и Варварой?! — подпрыгнул на месте начальник тюрьмы и ошарашенно глянул на своих посетительниц. — Но это невозможно! Они ведь под арестом! Осуждены по приказу принца Алана по обвинению в государственной измене! Нет-нет! Это решительно, решительно невозможно!

— Фомушка, — сладко пропела баронесса Финтифлюшкина и изящным жестом положила свою аккуратную ладошку на плечо возмущённого Плюшкина, — пожалуйста, сделай это ради меня. Всего на пару минуточек. Это дело высочайшей важности.

— Высочайшей? — недоверчиво переспросил Фома.

— Самой высочайшей, — подтвердила Глафира и улыбнулась.

— Ну, хорошо, — согласил Плюшкин, смущённо отводя взгляд. — Только ради тебя, Глафирушка. Идёмте за мной.

Он повёл баронессу и Соню куда-то внутрь здания. Они пошли по длинному плохо освещённому коридору. Для верности Фома прихватил с собой масляный светильник, чтобы никто не споткнулся по дороге. Тем более, что вскоре им пришлось спуститься куда-то этажом ниже. Здесь лестница вовсе не освещалась, и Соня едва не промахнулась мимо ступеньки.

Начальник тюрьмы привёл своих спутниц в каменное мрачное подземелье. И тут ощущение неуютности только усилилось. Соня впервые находилась в столь ужасающем месте. Королевская темница оказалась жутким местечком, и девочка даже порадовалась, что Чаки остался во дворце. Малыш мог здорово испугаться. Однако ей самой удалось собраться с духом и не поддаваться страху.

Меж тем Фома продолжал путь, который пролегал между рядов камер, где находились узники. Соня и подумать не могла, сколько людей томятся тут. И вполне вероятно, многие из них оказались здесь совершенно несправедливо.