Сообщение от Санты
Шрифт:
– Да-да, я шучу! – молодой человек отошел подальше и из-за плеча товарища сделал знак опоссума из «Ледникового периода», переводя от своих очей в мою сторону и обратно два пальца, выпяченных рогатиной, мол, я слежу за тобой, после чего послал воздушный поцелуй и исчез в соседней комнате.
– Послушайте! – наконец, громко произнесла я. Эн уставился на меня, Лео замер, Рави, договорив по мобильному, подошел ближе. – Я не поклонница! Я тут совершенно случайно, вот, Воншик… Рави… в общем, он знает.
–
– Ну… - кажется, для Рави самого было открытием, что я не из фан-клуба. Решив донести до всех случившееся, я достала свой телефон и, открыв сообщение, сунула в руки Лео.
– Я получила это сообщение, которое, как оказалось, и о чем я узнала минут пять назад, Рави… Воншик… он, в общем, отправил не туда, ошибся! Я не ваша оголтелая фанатка, или, там, бегальщица за айдолами, но… я просто верю в чудеса и счастливые случаи. Я решила откликнуться на эту смс-ку, поэтому приехала, вот и всё! – я посмотрела на Рави, всё ещё не зная, как к нему лучше обратиться. – Я не ваша поклонница, хотя, конечно, знаю, кто вы такие и слышала ваши песни.
– И как они тебе? – задал самый неожиданный вопрос Лео. Я запнулась. Не всё мне в их творчестве нравилось. Мягко говоря, я считала их последний камбэк хреновым. Но не сказать же об этом гостеприимным хозяевам?
– Чудеса, счастливые случаи! – мой телефон уже был в руках у Эна, изучившего подробно написанное и взвесившего приключившееся. – Деточка, ты в каком мире живешь? А если бы тут сидело десять уголовников?
– Уголовники бы не подписались группой VIXX, - заметила я. Лео всё ещё выжидающе смотрел на меня, не отходя. – Хорошие песни, хорошие. Только немного однотипные.
– Я сам сто раз говорил им об этом. – неизвестно кого подразумевая под «ними», выдохнул парень и, пробормотав что-то ещё, скрылся следом за Хонбином.
– Уголовники – изобретательные люди! – Рави забрал мой телефон у второго парня и вернул мне. – А извращенцы и маньяки, тем более! Как можно было купиться на подобное сообщение, не будучи обезумевшей фанаткой, скажи мне?
– Признаться честно, я по жизни немного обезумевшая и без фанатизма. – он настороженно подался корпусом назад. – Нет-нет, в хорошем плане. Люблю импровизацию, смелые поступки, совершать что-нибудь непредсказуемое.
Из зала высунулся Хонбин.
– А твои родители знают, куда ты поехала? – Рави подошел и затолкал его обратно, вернувшись ко мне.
– Ты не обижайся, но нам, вообще-то, менеджер запретил сюда девушек приводить. Если о твоем присутствии тут узнают – нам влетит. – увидев расшторенное окно, он среагировал на него и запахнул портьеры.
– Да что я, не понимаю что ли? – вот оно как! Бедным знаменитым парням нельзя было на Рождество даже оказаться в компании девушек. – Я тихо посижу и уеду, правда.
– Не думай, что
Мы вошли в зал, где за длинный стол уже сели Эн и Хонбин. Последний откручивал пробку бутылки шампанского. Ёлка переливалась огоньками. Рави, кинувшись к окнам и зашторив их, обернулся к парням.
– Ёлку-то зачем включили? Светло ещё. – но теперь, лишив себя света с улицы, он был вынужден зажечь люстру.
– Зато красиво. – Хонбин постучал по стулу, рядом с собой. – Мадмуазель, силь ву пле, присаживайтесь.
– Ты попридержи коней, - пододвигая к себе тарелку с каким-то блюдом, морализаторствовал Эн. Так я подумала, пока не услышала продолжение. – Я МинХеку обещал, что он успеет, а то б он не поехал.
– А, может, и не успеет. – показал язык Хонбин.
Я стояла и ждала, куда сядет Рави, чтобы устроиться рядом. Остальные пока не внушали доверия, да и не нравились так, как он. К моему огорчению, рэпер направился на сторону Хонбина. Я прошла следом и, подойдя, была услужливо приглашена на выдвинутый стул, между Рави и Хонбином.
– А где ещё двое? – опомнилась я, вспомнив о ещё двух членах группы.
– Они не смогли. – накладывая что-то себе, среагировал Эн.
– Негодяи. – добавил Хонбин.
– Редкостные. – заключил Рави и, продолжая делать что угодно, чтобы казаться вежливым и я не полезла на стену от этих, частично странных, частично нетрезвых мужчин (а то и оба пункта одновременно), обратился ко мне. – А ты? Почему бросила всё и приехала? Разве не было запланировано какого-нибудь праздничного ужина?
– В кругу семьи… но, так я же собираюсь возвращаться. – я поглядела на большие напольные часы, отбивающие круглым маятником секунды.
– Ах, ну да. – уткнулся в тарелку Рави. Лео вошел с последней горячей посудиной и с чайником на подносе в другой руке. Никто, кроме меня, не пошевелился, поэтому я переняла у него чайник, чтобы он устроил кастрюлю на столе. Я уловила еле слышный шелест слова. Видимо, это было «спасибо».
В натянутой, но чинной обстановке, мы все устроились за столом. Мне предложили шампанского, прежде чем перейти к чаю, и я не отказалась. Поднять бокал с такой компанией! Шикарно. Но чувствовалась всеобщая неловкость. Разговор не завязывался и веселье – кроме как в Хонбине, ни в ком не замечалось. Как бы то ни было обидно и жестоко, я настраивалась на то, что после чая встану и уеду, перестав мешать ребятам проводить время свободно. Им, конечно, хочется расслабиться без посторонних людей. Но когда я уже допивала свою чашку, в дверь раздался звонок. Эн поднял голову, бросив взгляд в сторону входа.