СООБЩЕСТВО НА КРАЮ
Шрифт:
— Я мыслю аналитически, Янов, — сказал Тревиц. — Хладнокровно! Я думаю, что я не трус и умею вести себя под давлением, но я склонен переоценивать себя. Как и все. Я должен был бы сейчас вскакивать и садиться, суетиться и немного потеть. Может быть, мы и ждали чего-то, но это не меняет того факта, что нас схватили и могут убить, а мы беспомощны.
— Я так не думаю, — возразил Пелорат. — Если геяне смогли захватить на расстоянии наш корабль, они и убить нас могли на расстоянии. Если мы все еще живы…
— Но в неприкосновенности
— Зачем?
— Может, чтобы сохранить нас в хорошей ментальной форме. Если они хотят нас сперва допросить. А уж потом убьют.
— Если они настолько разумны, чтобы хотеть нас допросить, они могут оказаться настолько разумными, чтобы не убивать нас без веских причин.
Тревиц откинулся назад в своем кресле — кресло они не лишили функций, и оно отклонилось — и положил ноги на стол, туда, где обычно, в контакте с компьютером, лежали его руки.
— Они вполне могут оказаться достаточно талантливыми, — сказал он, — чтобы сочинить что-нибудь, что можно счесть веской причиной… Все-таки, если они и вмешались в наши разумы, то не сильно. Будь это, к примеру, Мул, он заставил бы нас в экзальтации и исступлении стремиться туда, крича от желания скорее прибыть. — Он показал на космическую станцию. — Вы чувствуете что-нибудь такое, Янов?
— Безусловно, нет.
— Видите, и я в состоянии рассуждать хладнокровно. Очень странно! Или, может быть, я в панике, не соображаю, обезумел и лишь тешу себя иллюзией, что предаюсь хладнокровным аналитическим рассуждениям?
Пелорат пожал плечами.
— Мне вы кажетесь разумным. Возможно, я тоже тешу себя иллюзиями и так же безумен, как вы, но такие споры нас никуда не приведут. Все человечество может быть безумным и подчиняться всеобщей иллюзии порядка, живя в то же время во всеобщем хаосе. Этого нельзя опровергнуть, и наш единственный выход — это доверять своему рассудку… Между прочим, — добавил он вдруг, — я тоже немного порассуждал.
— Да?
— Вот мы все говорим о Гее как о планете Мулов или возрожденного Второго Сообщества. Не приходило ли вам в голову, что есть третья альтернатива, даже более разумная, чем эти две?
— Какая еще третья альтернатива?
Взгляд Пелората обратился внутрь, и он не глядя на Тревица, задумчиво и тихо заговорил:
— Мы имеем планету Гея, которая сумела неограниченное время оставаться в изоляции. Она не пыталась установить контакт даже с соседними планетами Сейшельского Союза. На ней передовая наука, если верить рассказам о разбитых флотах и ее безусловной способности контролировать сейчас нас — и все же она не делала никаких попыток расширить свою власть. Ей надо лишь, чтобы ее оставили в покое.
Тревиц прищурился:
— Следовательно?
— Это как-то не по-человечески. Более двадцати тысяч лет человеческой истории в космосе — это непрерывная повесть об экспансии
Тревиц покачал головой.
— Невозможно.
— Почему невозможно? — добродушно возразил Пелорат. — Я вам говорил, как загадочно то, что человеческая раса единственная разумная в Галактике. А если это не так? Может быть, на одной планете есть другой разум, лишенный человеческой агрессивности? Кстати, — Пелорат воодушевился, — Что если в Галактике миллионы различных разумов, но экспансионист только один — мы? Остальным нравится тихонько и ненавязчиво сидеть дома…
— Абсурд! — сказал Тревиц. — Мы бы на них наткнулись. Мы бы высадились на их планетах. Они бы встретились со всеми стадиями нашего развития и не смогли бы нам сопротивляться. Но мы никогда не встречали ничего подобного. Космос! Мы даже никогда не встречали развалин или останков нечеловеческой цивилизации, не так ли? Вы историк, это вам известно. Встречали?
Пелорат покачал головой.
— Не встречали… Но, Голан, одна-то могла оказаться? Вот эта!
— Я не верю в это. Вы же сказали, что «Гея» — версия названия «Земля» на каком-то древнем диалекте. Как она может быть нечеловеческой?
— Название «Гея» дано планете людьми. И кто знает почему? Может, было чисто случайное сходство с древней планетой… И потом, то, что на Гею нас заманили, как вы объяснили мне, и то, что нас сейчас туда тащат против нашей воли, все это говорит о нечеловечности геян.
— Почему? Какое это имеет отношение к нечеловечности?
— Они испытывают любопытство к нам — людям.
— Янов, вы сошли с ума, — сказал Тревиц. — Они тысячи лет живут в Галактике, окруженные людьми. Почему любопытство одолело их только сейчас? Почему не давным-давно? А если сейчас, то почему к нам? Если им захотелось изучить людей и человеческую культуру, почему не изучить сейшельские планеты, зачем через Галактику тянуться к Терминусу за нами?
— Может быть, их интересует Сообщество.
— Ерунда, — жестко сказал Тревиц. — Янов, вам просто хочется найти нечеловеческий разум, и вы его получите. Я думаю, очень скоро. Наверно, ради того, чтобы насытить свое любопытство и изучить нечеловеческий разум, вы согласитесь, чтобы вас схватили, чтобы вы оказались беспомощным, даже чтобы вас убили, пусть только сперва дали бы немного времени для изучения.
Пелорат хотел отозваться гневным восклицанием, но остановился глубоко вздохнул и сказал:
— Может быть, вы и правы, Голан. Но я пока буду придерживаться своей версии. Не думаю, что придется долго ждать, чтобы увидеть, кто прав… Глядите! — Он указал на экран. Тревиц оглянулся.