Соперница королевы
Шрифт:
— Но того факта, что Роб — мой сын, достаточно, чтобы Лиса отказалась принять его в число своих придворных.
— Не думаю, что она так поступит… когда увидит его. В любом случае стоит попытаться.
Я расхохоталась.
— Похоже, этот Рейли тебе действительно сильно насолил.
— Мне нет до него дела, — коротко ответил Роберт. — Просто я считаю, что юный Эссекс приглянется королеве.
Я пожала плечами.
— Я попрошу сына приехать повидаться со мной, и если твоя госпожа сможет расстаться с тобой хоть ненадолго, у тебя будет возможность встретиться
Роберт заявил, что будет очень рад увидеться с моим сыном и что я могу не сомневаться в том, что он постарается помочь ему сделать карьеру при дворе.
Когда Роберт уехал, я еще долго думала о нашем разговоре. Мне казалось, я вижу, как он представляет его королеве:
— Ваше Величество, это мой пасынок, граф Эссекс.
Желтые глаза сощурятся. Еесын! Щенок Волчицы! Каковы его шансы? Да, конечно, он родился еще до того, как я угодила в опалу, до того, как ей стало известно о страсти, которой пылает ко мне ее дорогой Роберт. Но она ни за что не примет моего сына.
Он, разумеется, необыкновенно хорош собой да к тому же обладает незаурядным обаянием. Именно такими юношами любит окружать себя королева. Но у него нет одного необходимого качества — он никогда не будет льстить ей.
Будет забавно взглянуть на то, какое впечатление он произведет на нее. Я решила уступить Лестеру и попытаться убедить Эссекса явиться ко двору хотя бы для того, чтобы посмотреть, что из этого получится.
Как часто мне впоследствии приходилось жалеть, что я не обладаю даром предвидения. Если бы в тот момент я смогла заглянуть в будущее! Если бы я только знала о том, какая меня ожидает боль, я бы и близко не подпустила к ней свое дитя.
Однако по жестокой прихоти судьбы моя жизнь и жизнь Елизаветы переплелись самым причудливым образом. Мы были обречены сосредоточивать свою любовь на одних и тех же людях, и за это мне предстояло расплатиться жесточайшими страданиями! Ей, видимо, тоже досталось от судьбы.
— Рейли? — переспросила Пенелопа. — Это видный мужчина. По пути сюда я на несколько дней заехала к Дороти. Том Перро говорил о нем не умолкая. Том утверждает, что он очень горяч. Любое неудачное слово в его адрес способно повергнуть его в ярость. Том сам недавно с ним поспорил. Оба очутились в тюрьме Флит и провели там шесть дней, прежде чем их наконец выпустили. По словам Тома, незадолго до этого Рейли успел побывать в Маршалси, куда его отправили за то, что он спровоцировал на теннисном корте драку с парнем по имени Уингфилд. Этот Рейли — настоящий авантюрист. Он похож на этого любимчика королевы, Фрэнсиса Дрейка. Ты же знаешь, что она обожает таких мужчин.
— Так значит, этого она тоже любит?
— О! Он один из самых восторженных ее поклонников! Как она может выслушивать всю эту беззастенчивую лесть, я не понимаю.
— Очень немногие понимают королеву, да она к этому и не стремится. Лестер намерен представить ей Эссекса. Как ты думаешь, что из этого получится?
— Что ж, он достаточно красив и вполне способен ей понравиться. А когда он этого хочет,
— Пока нет. Я отправляю к нему посыльного с приглашением приехать ко мне. После этого Лестеру представится возможность продемонстрировать нам свой дар убеждения.
— Я сомневаюсь, что ему удастся убедить Роба. Ты же знаешь, какой он упрямый.
— Упрямый и непредсказуемый, — кивнула я. — Он никогда не думает о последствиях своих действий. Но он еще очень юн. Повзрослев, он изменится. Я в этом не сомневаюсь.
— Ему придется очень сильно измениться и как можно скорее, — добавила Пенелопа. — Но все равно он не научится говорить фальшивые комплименты, которые королева ожидает от своих юных почитателей. Ты же знаешь, маменька, что он всегда говорит только то, что думает. Таким уж он уродился.
Поскольку в последние годы Эссекс очень часто гостил у своей старшей сестры, я не сомневалась в том, что Пенелопа знает, о чем говорит.
— Как бы то ни было, я не думаю, что королева его примет, — покачала я головой. — Ведь он мой сын.
— Она приняла нас с Дороти, — возразила Пенелопа. — Хотя, должна признать, что время от времени она как-то странно на нас поглядывает и покрикивает на нас чаще, чем на других. Дороти тоже это заметила.
— Она ни на минуту не забывает о том, что вы щенки Волчицы. Тебе известно об этом лестном прозвище, которым она вас наградила?
— Кто знает, быть может, если твои муж и сын объединят свои усилия, им, вероятно, и удастся добиться твоего возвращения ко двору.
— Я сомневаюсь, что Эссекс преуспеет там, где потерпел неудачу Лестер.
Как бы ни хотелось Пенелопе подбодрить меня, я видела, что ей нечего мне возразить. Даже по истечении многих лет было трудно надеяться на то, что королева смягчится.
Мы заговорили о семейных проблемах, о том, как Пенелопа ненавидит своего мужа и как трудно ей с ним живется.
— Мне было бы легче смириться с его выходками, если бы он не был так религиозен, — вздохнула Пенелопа. — Но меня выводит из себя то, как он становится на колени и молится, прежде чем забраться в постель и начать… впрочем, остальное я предоставлю твоему воображению, потому что я сама себе не желаю об этом напоминать. Теперь он требует, чтобы я отдала ему свое приданое, и жалуется, что брак со мной не принес ему никаких выгод. А ведь я уже родила ему сыновей — Ричарда и Чарльза… и, черт подери, я опять беременна.
— Должно быть, он счастлив, что ты оказалась так плодовита.
— Смею тебя заверить, я его радости не разделяю.
— Похоже, что Филипп по-прежнему находит тебя восхитительной.
— Разумеется, это очень приятно, когда тебя воспевают в стихах, но, похоже, Филиппу этого вполне достаточно.
— Как Франческа относится к стихам, посвящаемым другой женщине?
— Она ничего не имеет против. Судя по всему, он оказывает ей определенные знаки внимания, поскольку она недавно разрешилась от бремени девочкой, которую назвала Елизаветой в честь нашей королевы. Ее Величество проявляет определенный интерес к своей тезке.