Соперница
Шрифт:
– Это было классно! – Дина возбужденно ходила кругами по кухне. – В самом деле классно. Я чувствовала себя первооткрывательницей. Значит, на обед у нас будет рыбное блюдо?
– Конечно. Мы ее поджарим. Подожди, вначале я разведу огонь в гостиной.
– Я действительно думала, что это будет скучно! – Она ходила за ним по пятам. – Не имею в виду ничего плохого… – Засмеявшись, Дина пригладила волосы рукой. – Но это было так захватывающе, что ли. Не знаю. Я так рада. – Она опять засмеялась.
– У
– Здорово. – Она смотрела на отблеск света, упавший на его руку, пока он ворошил угли, раздувая пламя. Финн сидел к ней боком и, расслабившись, наблюдал за огнем. Его глаза казались совершенно темными, волосы спереди падали на лоб, сзади завивались колечками у воротника рубашки. – Я рада, что ты привез меня сюда.
Он повернул голову, улыбнулся.
– Я тоже.
– Не только из-за урока рыбной ловли.
Его улыбка исчезла, но он не отвел взгляда.
– Я знаю.
– Ты привез меня сюда, подальше от бумаг, болтовни и всего этого уродства. – Дина смотрела мимо него, в камин, где пламя разгоралось все сильнее. – Ты больше ни о чем не стал у меня спрашивать.
Финн положил кочергу и повернулся к ней лицом.
– А ты хотела?
– Не знаю. – Она попыталась улыбнуться. – А что бы ты спросил?
И он спросил то, что не давало ему успокоиться всю ночь:
– Ты боишься меня?
Дина заколебалась.
– Немного, – услышала она свой собственный голос. – Я больше боюсь того, что будет дальше в наших отношениях.
Финн перевел взгляд на огонь.
– Я не стану давить на тебя, Дина. Между нами ничего не произойдет, пока ты сама этого не захочешь. – Он опять посмотрел на нее темными строгими глазами. – Обещаю.
Но вместо облегчения ее желудок сжался от напряжения; от его слов и уверенности, что он сдержит слово, Дине стало еще труднее.
– Это не такой страх, Финн. Это… соблазн.
От его взгляда она почувствовала томление во всем теле. И резко отвернулась, чтобы сказать ему все и как можно быстрее:
– Из-за того, что произошло, я никогда не могла вернуть все то, что потеряла. Пока не появился ты. – Она медленно повернулась обратно. Нервы были напряжены до предела, сердце сильно и стремительно билось в груди. – Да, пока не появился ты. И я боюсь этого. Да, я боюсь, что могу все испортить.
Финн встал, но не сделал ни одного движения ей навстречу.
– Что бы ни случилось между нами, это случится с нами обоими и из-за нас обоих. И это может подождать, пока ты не будешь готова.
Она опустила взгляд вниз, на свои крепко сжатые руки.
– Я хотела бы задать тебе один вопрос.
– Давай.
– Ты
Она стояла с опущенными ресницами, тоненькая и хрупкая, в рубашке слишком большого размера. У него за спиной, в камине, лениво треснуло полено, разразившись небольшим фейерверком искр.
– Дина, я никогда в жизни ничего так не боялся, как боюсь тебя и своих чувств к тебе.
Ее ресницы медленно поднялись. И она уже не казалась хрупкой и слабой, нет: слишком большими и дымчатыми были ее глаза, слишком нежными – приоткрытые губы. Первый шаг был самым трудным. Потом вдруг все стало так просто: подойти к нему, обнять, прижаться головой к плечу.
– Я и сама не смогла бы придумать лучшего ответа, Финн. Не хочу потерять то, что чувствую сейчас. – Он не пошевелился, тогда она посмотрела вверх, подняла руки к его груди. – Но думаю, все останется по-прежнему, если мы с тобой займемся любовью.
Он ожидал от себя всего, что угодно, но только не испуга. И все-таки его первым чувством был испуг, мгновенный и всепоглощающий. Дина не сводила с него своих огромных глаз, в которых боролись доверие и сомнение.
– Нас ничто не торопит, Дина.
– Торопит. Не тебя. Меня. – Неужели это его сердце колотилось у нее под ладонью? Как же оно могло биться так быстро, если Финн выглядел совершенно спокойным и даже его руки как-то непринужденно задержались у нее на плечах? – Ты мне нужен.
От этих слов его словно захлестнула волна – но не просто желания. Нет, это было иное чувство, более острое и горячее. От плеч его руки скользнули вверх, к ее лицу, и Финн наклонился вперед, губами к ее губам.
– Я не сделаю тебе больно.
– Я знаю, – отвечала Дина, но все равно она вся дрожала. – Я этого и не боюсь.
– Нет, боишься, – с горечью и жалостью произнес Финн. – Но потом ты не будешь бояться, – пылко пообещал он. – Если захочешь, чтобы я остановился, только скажи.
– Я не захочу. – В ее глазах снова возникла отчаянная решимость. Финн мысленно поклялся себе, что скоро она будет помнить только об удовольствии.
Пока он расстегивал ее рубашку, у Дины пересохло во рту. Медленно, не отрывая взгляда от ее глаз, он снял с нее первую одежку, бросил в сторону. Потом улыбнулся:
– На это потребуется некоторое время.
Она нервно, прерывисто засмеялась.
– Я никуда не спешу.
Ее глаза были закрыты, лицо обращено к нему. Все было так естественно и так просто. Естественно и просто было прижаться к нему всем телом, обнять его и притянуть к себе еще ближе. Дина снова задрожала, когда он сдернул платок с ее шеи. Но не от холода. И не от страха. Хотя невольно затаила дыхание, когда он взял ее на руки и уложил на теплую медвежью шкуру у камина.