Соперница
Шрифт:
Рождество она решила встречать дома, хотя приглашений было предостаточно. Отец звал ее к себе, чтобы отпраздновать в кругу родных. Пришло приглашение от Мел и ее семьи, звала и миссис Стороженко, так что хныкать или жаловаться, что ее все забросили, не следовало бы. Правда, у нее возникли финансовые затруднения, даже обязательную рождественскую индейку она решила не покупать, но и черт с ней. Руки и ноги целы, она в здравом уме — чего же еще надо? Другим повезло еще меньше!
Однако это подбадривание сработало плохо, и через полчаса, когда Элис сбегала вниз по лестнице, глаза снова
— Аллан?
Он стоял прямо перед входной дверью. При виде его у нее подкосились ноги. Она не верила своим глазам.
Аллан здорово похудел, глубокие тени залегли под глазами. Линия рта стала жестче, резче.
— Привет, Лис, — сдержанно произнес Аллан, но она успела разглядеть, каким лихорадочным блеском сверкнули глаза мужа при ее внезапном появлении. — Нам надо поговорить.
— Вообще-то я опаздываю, — ответила она, сдерживая дыхание, и, чтобы он не принял ее слова за отказ, быстро добавила: — Но думаю, что миссис Стороженко не рассердится, если я задержусь на несколько минут.
Его глаза скользнули по ее вспыхнувшему лицу. Он мгновение полюбовался ею и осторожно провел пальцем по бархатной ленточке.
— Мне нравится это, — сказал он с легкой хрипотцой. — Ты как утренняя рождественская звезда. Яркая, сверкающая.
— Я? — Аллан буквально сразил ее фантастическим комплиментом. Она меньше всего ожидала от него такого.
— Да, именно ты, — ласково сказал он. — И еще красивая.
— Спасибо. — Элис отступила назад. — Не зайдешь на минутку?
— Не стоит. Я не хочу, чтобы ты опоздала на работу.
Она с удивлением посмотрела на него. Подумать только, этот большой, сильный и очень сексуальный мужчина — ее муж! Но что у него на уме, она так и не знает.
— Знаешь, я пришел… — Аллан умолк на мгновение, и она поняла, что он нервничает. — Вэл сказал, что ты не поедешь к нему на Рождество.
— А ты на это рассчитывал? — спокойно спросила Элис.
— Нет, но предполагал. Я думал, что ты, может быть, проведешь праздник с Мел или еще с кем-нибудь из подруг, но Вэл сообщил, что ты решила встретить Рождество здесь одна.
— Не понимаю, зачем он позвонил тебе, — рассердилась Элис.
— Это не он. Это я сам позвонил ему, — поспешно объяснил Аллан. — Я хотел убедиться, что с тобой все в порядке. — Знакомым движением он откинул назад волосы и, как ей показалось, с трудом продолжил: — По правде, я хотел у него узнать, возможно ли, чтобы мы встретили Рождество вместе, где будешь ты и как ты посмотришь на такую затею.
— А почему бы тебе не спросить это у меня самой?
— Я не был уверен, что ты захочешь разговаривать со мной, по крайней мере, на эту тему, — честно признался Аллан. — Я не хотел ограничивать твою свободу или чем-нибудь затруднить тебя.
Элис не могла понять, чего ей больше захотелось, ударить его или расцеловать.
— Ты нисколько не затруднишь меня, Аллан, — стараясь не замечать щемящей боли в груди, возникшей при слове «свобода», ответила она. — Так что ты задумал?
Он нервно передернул плечами, глаза застыли на ее лице. Неожиданно он резко притянул Элис к себе, и она оказалась
— Я еще ничего не планировал, — осторожно начал Аллан. — Но как ты посмотришь на ужин вдвоем сегодня вечером?
— Так перед Рождеством везде все будет занято. — Она глубоко вздохнула и, собрав все свое мужество, продолжила: — А почему бы тебе не приехать сюда, а я что-нибудь приготовлю?
Миссис Стороженко наверняка не откажет в продуктах в счет моего будущего заработка, мелькнуло у нее в голове.
Аллан широко улыбнулся и, будто подслушав ее мысли, сказал:
— Только о вине и еде я позабочусь сам.
— Договорились, — ответила Элис, удивляясь, как в одну минуту переменилось ее настроение. Все вокруг теперь кажется прекрасным, и только потому, что вечером она встретится с ним. Сердце радостно забилось в груди. Он согласен приехать сюда, в ее маленькое убогое пристанище! Разве могла она себе представить, что Аллан способен променять все пышные приемы на вечер в меблирашке?!
Но что-то мгновенно погасло в этом сияющем утре, когда он торопливо добавил:
— Тебя это ни к чему не обязывает, так что не беспокойся.
Ни к чему не обязывает! А она что, стала бы возражать? Или все-таки стала бы? Господи! Она как всегда, когда Аллан рядом, ничего не соображает. Одним взглядом своих чарующих глаз он может внести полнейшую сумятицу в ее душу.
— Я провожу тебя до магазина, — твердо, не допуская возражений, заявил муж и, пропустив ее вперед, дипломатично поинтересовался: — Тебе нравится там работать?
Элис ответила не сразу. Разве могла она признаться, что на самом деле ей все ужасно надоело, что работа скучная и однообразная и что она спасается от тоски, думая о нем.
— О, миссис Стороженко такая душка! — как можно веселее постаралась ответить Элис. — Кажется, она считает меня почти членом своей семьи. Через две недели возвращается ее дочь, но миссис Стороженко даже слышать не хочет о моем уходе.
Аллан кивнул. Его лицо показалось ей несколько напряженным и расстроенным. Уж не жалеет ли он о том, что так легкомысленно согласился на ее предложение поужинать у нее дома? Кстати, а что она сумеет приготовить на этой допотопной плите? А на древнем колченогом столике поместится только пара приборов, и ничего больше. Возможно, она как-нибудь ухитрится втиснуть еще вазочку с цветами и свечи, хотя вряд ли. И так ли это удобно — крутиться у него на глазах у плиты? Конечно, она может занести назад бамбуковую ширму, которую спустила вниз в ванную, чтобы в комнате было попросторнее, и спрятаться за ней, пока будет готовить, но разве это выход?
О! Почему она не подумала обо всем, прежде чем слова вырвались наружу?
— Ты сегодня во сколько заканчиваешь?
Они подошли к магазину, и Аллан ухватил ее за локоть и развернул к себе лицом.
— В четыре. Мы сегодня работаем без обеда. Миссис Стороженко сказала, что оставаться позже нет смысла, так как самый сумасшедший наплыв покупателей будет с одиннадцати до трех.
Они разговаривали так учтиво, что со стороны могло показаться: вот беседуют два человека, мало знакомые друг с другом.