Соперницы

Мэннинг Джессика

– Я ждал тебя, Лилиан.

– А если бы зашел кто-то другой?

– Нет, я знал, что ты придешь сегодня и нас никто не посмеет беспокоить. Мне кажется, я знаю тебя всю свою жизнь, просто встретились мы недавно.

– Но я вас не знаю. Про вас многое рассказывают. Говорят, например, что вы сенегальский принц.

Жрец рассмеялся:

– Ну хоть тут не соврали. Мой отец был королем Бамбарасов, одной из коренных народностей Сенегала. Мне было восемь, когда меня похитили испанские работорговцы. Меня продали на Санто-Доминго. Мой хозяин был добр ко мне, он обучил меня испанскому,

английскому и французскому языкам. Незадолго до своей смерти, а мне тогда исполнилось восемнадцать, он сделал мне самый роскошный подарок в моей жизни, он подарил мне свободу. После этого я стал пиратом и вскоре попал сюда, в Новый Орлеан.

– А как же вы стали колдуном?

– Колдуном нельзя стать. С силой Вуду рождаются. Мой отец научил меня видеть магию вокруг, он научил предсказывать судьбу по листьям деревьев, научил творить магию на следах животных. Когда я скитался по островам Вест-Индии, меня взял под опеку местный колдун Вуду. Он научил меня заклинаниям и заговорам. Он также научил меня варить зелья. А колдуном я стал тогда, когда почувствовал, что могу помогать людям, и решился на это.

– Говорят, люди готовы отдать последние деньги за ваше колдовство.

– Я никогда не беру больше, чем человек может себе позволить, будь то кувшин дикого меда или килограмм золота. Детка, религия – самое большое шоу в этом мире. Вуду, католик, индус, мусульманин – разницы нет. Люди хотят чуда за свои деньги. Просто исцеления им мало, им подавай представление со всеми африканскими атрибутами. Старая женщина попросит о том, чтобы боль отпустила ее, городской чиновник о том, чтобы его не поймали на взятке, портовая шлюха о том, чтобы не забеременеть, а ты пришла просить, чтобы твой Азби стал свободным.

Жак подошел к Лилиан и дотронулся рукой до ее волос.

– Ты прибрала волосы специально для меня.

– Да. – Лилиан почувствовала жар желания во всем теле. Колдун возбуждал ее близостью своего обнаженного тела. От него веяло теплом и мощью.

– И ты сшила это платье специально для меня.

– Да, – прошептала Лилиан, глядя ему в глаза.

– Сними его.

Лилиан скинула платье. Ее обнаженное тело светилось, отблески огня от свечей плясали на ее шелковистой коже. Колдун наклонился и поцеловал ее волосы.

– Твоя сила в волосах, Лилиан, береги их. Люди будут завидовать тебе.

– Но почему?

– Потому что у тебя есть сила. – Он поцеловал Лилиан в губы, и у нее перехватило дыхание. – Посмотри мне в глаза, Лилиан и скажи, что ты там видишь?

– Я вижу танцующих людей. Играют барабаны, все поют.

– Что еще?

– Я вижу себя во главе танца.

– Это танец любви, Лилиан, и сегодня я научу тебя ему. Ты пришла не отдавать. Нет. Сегодня я дам тебе власть богини любви Вуду – Фреды Эрзили. – Жак отступил на шаг и окинул Лилиан взглядом. – Ты прекрасна. Твоя красота принесла тебе много страданий в жизни, но она принесет тебе и много радости.

Колдун достал бутылку с каким-то зельем, откупорил ее и сделал глоток. Затем он протянул бутылку женщине. Лилиан выпила напиток и почувствовала, как горячая волна охватывает ее, унося на вершину блаженства.

Колдун подошел

к Лилиан, взял ее голову в свои огромные ладони, нежно поднял ее лицо и поцеловал в губы.

– Верь мне, Лилиан, я не причиню тебе зла, я никогда не причиню тебе зла.

Она провела ладонью по его мощному торсу, вдоль позвоночника вниз, и почувствовала, как его орудие поднимается вверх, упираясь ей в живот. Лилиан горела желанием, она еще никогда не испытывала ничего подобного. Жак поднял ее на руки и отнес на кровать. Пламя свечей плясало в его желтых глазах, и Лилиан не могла оторвать от него взгляда. Он начал умело ласкать ее тело, а она подавалась ему навстречу, испытывая не изведанное доселе наслаждение. Когда она была готова, он медленно вошел в нее, и началась ночь любви. Первая в жизни Лилиан, но далеко не последняя.

Глава 22

Свечи растаяли наполовину, а ужин подходил к концу. Весь день тетушка Лолли с ног сбивалась, стараясь угодить Джулии Таффарел, приехавшей в гости в Виктуар. Джулия, сидевшая напротив Теофила, слышала, как старая негритянка гоняла слуг в соседней комнате, где сервировали блюда.

– Вермилион, ну налей же мисс Джулии кофе, ты что, не видишь, что ее чашка почти пуста. Либертина, возьми ведерко из-под шампанского, сходи в погреб и наколи еще льда, здесь осталась одна вода. И кто-нибудь, сбегайте на кухню и принесите еще десерта.

– Тетушка Лолли очень волнуется, – объяснил Теофил, когда все рабы вышли из столовой. – Ты первая гостья в Виктуаре за последние… даже и не припомню сколько лет.

– Дедушка, ты разве не помнишь, – вмешалась в разговор Флер, – в прошлом октябре у нас ужинал представитель фирмы по продаже фермерского оборудования. – Девочка обернулась к Джулии. – Ужасные манеры, мисс Таффарел, совершенно невоспитанный человек. Представляете, он чавкал весь ужин, а в конце рыгнул.

– Флер уделяет особое внимание манерам, – пояснил Теофил.

– Все правильно, девочка, – сказала Джулия, – настоящая леди должна иметь хорошее воспитание. – После таких слов Флер выглядела очень довольной собой.

Джулия продолжила разговор с Теофилом.

– Согласись, Тео, без этих нянь-негритянок сложно представить свое детство в наших креольских семьях. Для меня Катон был всем – матерью, сестрой, другом.

– Так вы же совсем сталая для няни-неглитянки, – беспардонно заявила Бланш.

Джулия рассмеялась:

– Верно подмечено. Теперь Катон и Оттилия – моя семья. Я подарила им свободу много лет назад, но они предпочли остаться со мной, за что я им очень благодарна.

– Я тоже много думал о том, чтобы дать тетушке Лолли свободу, она ее, несомненно, заслужила.

Минутой позже тетушка Лолли появилась в дверях, неся очередной поднос со своим изысканным десертом – ванильным муссом с протертой малиной. Первую тарелку она поставила перед Бланш, которая тут же набросилась на вкуснятину.

Теофил наблюдал за негритянкой, задумавшись. Неожиданно он обратился к ней:

– Лолли, как ты смотришь на то, чтобы я дал тебе свободу?

– Месье Теофил, – Лолли в ужасе смотрела на хозяина, – вам не понравился ужин?