Соперник Византии
Шрифт:
И увидел воя, почти мальчика, с кровяной раной на бедре, которого при виде князя пытались поставить на ноги, повторяя: вот князь, вот князь, а он шатался из стороны в сторону и просто мычал:
– Князя, Святослава!
– Откуда?
– спросил князь, глядя на мокрую одежду мальчика.
– Выловили в реке, - отвечали.
– Откуда ты, юнак?
– спросил у мальчика Святослав.
– А ты кто? Святослав ли? Больше никому говорить не буду.
– А больше никому ты не говори. Только мне, твоему князю.
Мальчик, шатаясь, смотрел на князя, и слезы потекли из
его крупных голубых глаз:
– Из Киева я. Беда, князь. Печенеги замучили.
Тут же сдернули портки и вытащили сверток в промасленной обертке. Святослав развернул и на тряпке с размазанными буквами прочитал: «Князь! Чужой земли ищешь и блюдешь ее, от своей же отрекся, чуть-чуть нас не взяли печенеги вместе с твоей матерью и детьми; если не придешь, не оборонишь нас, то опять возьмут; неужели тебе не жалко отчины своей, ни матери старухи, ни детей малых».
Святослав, несколько раз перечитывая письмо, ушел в свою комнату и долго сидел задумавшись. Потом встал и крикнул:
– Эй, кто там. Бей в било! Зови воевод на кмет [126] !
Они мрачно сидели в кругу. По правую руку князя: Свенельд, Икмор [127] , Сфенкель, Улеб, Волк, Ян, Тур, Пристен, Борич. По левую - сотские: Кол, Утин-вятич, Ивашко первый, Алдан, Бузила-болгарин, Шивон из Белобережья, Войко, Сфирко и еще несколько почетных воинов.
126
Кмет - совет. Слово появилось только в Болгарии.
127
Так стали воины называть Ингварда.
Прочитали вслух письмо, помолчали.
– Что делать будем, воеводы? Пришли в чужую землю, а свою не уберегли. Люди пишут. Матушка стара. Правду пишут. Что делать будем?
– Надо возвращаться, - сказал Улеб после долгого раздумья, - потерять отчину - это не в моем разумении.
– Как возвращаться?
– спросил Икмор.
– Тогда зачем приходили?
– Но князю надо возвращаться...
– подтвердил Свенельд.
– А как же мы?
– недоуменно спросил Волк.
– А мы останемся здесь до прибытия князя, - сказал Сфенкель, - многие болгары за нас, а греки боятся нас и не сунутся. А если сунутся, будем воевать и с ними.
– А вот так, - встрепенулся Святослав. Все видели, как тяжело ему дается решение:
– Ты, Волк, остаешься в Переяславце и Доростоле. Ты, Свенельд, отправляешься в Македонию и выбиваешь оттуда стра-тига Петра. Сфенкель возвращается в Преславу и следит за тем, чтобы боляре и царь Болгарии подписали мирный ряд. Борич и Пристен со мной. Брат мой, со своей дружиной ты больше нужен здесь, рядом с боярином Волком. Надеюсь, что к моему возвращению ничего не изменится. Я с малой дружиной, с воинами Борича и Пристеня завтра возвращаюсь в Киев. На том стою!
Изложение шестое. Русь. Киев
1. Нашествие печенегов на Киев
Шатер хана был виден издалека. Послы императора Никифора Фоки были встречены отрядом печенегов благосклонно, ибо посол Феофил пересел из коляски на коня и сразу был узнан степняками.
– Как здоровье кагана?
– по-печенежски спросил Феофил, широко улыбаясь и протягивая командиру отряда печенегов блестящий на солнце медный кувшин с красивым
– Боги хранят хана Кучума, потому он жив и здоров. Орда [128] шесть восходов и заходов солнца праздновала его избрание каганом, и потому он будет рад видеть еще одного почетного гостя.
Как подобает новому избраному кагану, шатер хана Кучума был обширен и наполнен драгоценными коврами: хорезмскими, шимахинскими, персидскими, на стенах висело золоченое оружие. Он сидел на таких же красивых тюфяках из китайского шелка, что-то жевал и сплевывал в большое серебряное блюдо. Послов императора он встретил любезно, выслушал приветственные слова и спросил:
128
Печенеги делились на восемь орд, или областей. И каждая еще на сорок частей, или улусов. Четыре кочевали по западную и другие четыре по восточную сторону Днепра. Следовательно, река была русской, а побережье печенежское.
– Как поживает император, видимо, весь в заботах о процветании империи? Каково здоровье императрицы, и как растут молодые царевичи, наверное, познают воинское искусство?
Хан говорил эти ничего не значащие слова, но мысленно прикидывал, какая забота толкнула императора обратиться к нему. Видимо, все то же, за что они платят большие деньги. А деньги хану сейчас ох как нужны!
– Рассказывайте, дорогой посол, - любезничал хан, - и садитесь.
– Он показал на тюфяк, который тут же подвинули поближе к хану.
– Как вы верно сказали, хан, - ответил Феофил, - забота у императора одна - благополучие империи. Но он не забывает могучего хана, потому поздравляет его с избранием каганом Восточной орды и надеется, что наша дружба будет продолжаться вечно.
Феофил дал знак сопровождавшим, и в шатер хана стали вносить подарки. Как только Кучум налюбовался тонкой искусно сделанной кольчугой, Феофил продолжил:
– Одно общее дело должно волновать хана и императора -это непомерная гордость, возвеличивание князя Святослава. После разгрома Хазарии, в чем помогли ему мы (Феофил не стал уточнять, в чем) и доблестные печенеги (и здесь не уточнил, какие), князь возомнил о себе как о великом полководце. Ныне он пошел воевать Болгарию и настолько уверился в себе, что даже пренебрег соседями, думая, что никто не сможет указать ему на его место. Сегодня Мисия, завтра степь, послезавтра Клематы станут ненасытной жертвой этого князя. Не пора ли нам, с одной стороны империя, с другой степь, остановить этого руса?
– А как вы думаете, предполагаете это сделать?
– насмешливо спросил хан.
– Есть предложение, которое, естественно, дорого оплачивается, в несколько тысяч золотых монет.
– Ну... это второе, - уже засмеялся хан.
– Меня интересует первое?
– Я уже говорил, многопочтимый хан, - убежденно и пояснительно стал изъяснять Феофил, - что Святослав сейчас находится в Болгарии вместе со всем своим войском и в Киеве не осталось даже малой части, которая могла бы защитить город. Мало того, его даже не стоит брать приступом. Надо просто занять те места, которые снабжают город водой и продовольствием. И город сдастся сам. Такое проделали хазары пятьдесят лет назад, взяли огромный выкуп, наложили ежегодную дань и поставили свой гарнизон в городе.