Соперник Византии
Шрифт:
Воеводы, что должны были плыть по реке, ежедневно с утра собирались у Днепра, и каждый из них прежде всего осматривал свои лодии, свое хозяйство, добывал оружие и раздавал воям. Оружие шло в основном из Вышгорода: мечи, щиты, сулицы, боевые вилы, топоры, секиры, луки и стрелы, метательные машины, кольчуги, кояры [118] , куяки, тегели, самострелы, штурмовые лестницы и другое вооружение.
И все это размещалось на судах, укладывалось так аккуратно и плотно, чтобы не занять лишнего пространства, и запоминалось, где что лежит. Потом грузились продукты: зерно, сало, крупы, хлеб, подсоленное мясо, вяленая и копченая рыба, сухофрукты и другая снедь. И все же не хватало ни места, ни оружия, ни припасов. Армия состояла из сорока тысяч воинов. Она была разделена на три части: те, что плыли на судах, другие шли пешими, и особая часть войска - кавалерия. Обозы, скот, тяжелые стенобитные
118
Кояр - панцирь.
119
Пороки - метательные машины.
Обильные поздние осенние дожди наполнили Днепр, Десну, протоки, и вода стремительно неслась к югу, куда нацелились русские ладьи. Поход начался рано утром. Вначале пошли конники, потом двинулись лодии, заскрипев тысячами уключин. Только на середине реки стали расти, надуваться разноцветные ветрила. Спустя полчаса город как бы опустел, стал немым и глухим, будто сверху неожиданно упала тишина. Ольга издали наблюдала церемонию моления в капище богу Перуну, где вой просили защиты и победы, клали покон и требы и где возгорелся священный огонь, а главный жрец произнес с запевом из «Каляды» хвалу Сварогу и особливо Перуну - грозному богу войны и передал свои полномочия Святославу, который во время похода становился и главным жрецом. После прощания с сыном Ольга отправилась в свою деревянную церковь Богородицы Животворящей, которую построила еще до поездки в Византию, где она помолилась о благополучии сына и за успешный поход.
Болгары были уведомлены о том, что Русь с большим войском идет на Дунай. Об этом они узнали, когда лодии, преодолев пороги, остановились в Белобережье, где перед выходом в Русское море устроили временную стоянку, исправляя, латая изъяны в лодиях, прошедших большой речной путь. Теперь надо было настроиться на море. Какое оно? Хотя время штормов еще не наступило, но береженого Бог бережет. Херсониты поначалу решили, что идут купцы в Константинополь, и, как всегда, спешили с перекупкой, но, увидя огромное войско, тут же дали стрекача, неся с собой весть о военном походе русов. Из Херсонеса тут же фары просигналили в Константинополь, известия о появлении войска получил и царь болгар Петр II, который тут же отправил посольство в Византию с просьбой о военной помощи. Но Константинополь молчал. А Никифор, уже зная о том, что Святослав, в Мисии и ведет успешные бои, ответил послам, что не в состоянии помочь, так как все войска в Азии в войне с арабами. И болгары вынуждены были полагаться только на свои силы. Но когда Никифор понял, что Святослав уже далеко зашел и наступило время выплаты за поход и ежегодную дань, он тут же снарядил послов к печенегам с особым поручением и к болгарам, предлагая династический брак. Война должна была вступить во вторую фазу задуманного плана, как бы защиту родственной Болгарии и столкновение с русами. Далее, вместо второй фазы, наступила совсем неожиданная для императора трагедия самого Никифора Фоки.
4. Белобережье
Перед тем как выйти в море, а потом войти в устье Дуная, русское войско снова после острова Святого Георгия на Днепре остановилось на Белобережье - так назывался район, а вернее, территория, состоявшая из семи островов, которая находилась в нескольких часах плавания от Днепровского лимана. Это была страна, независимая ни от кого, со своими законами, правилами, обычаями и, по очень верному определению греков, земля, где жили русы-разбойники. Именно здесь собирались шайки свободных людей, гонимых судьбой в неведомое, отряды норманнов и просто скандинавов, великанов-россомонов, прозываемых белыми бестиями, людей ничем не обузданной натуры, бывших казнокрадов и угонщиков табунов, просто убийц и воров, но, как ни странно, почитающих и подчиняющихся внутренним неписаным законам: высшим законом было товарищество, преступным считалось убийство и воровство у товарища, завладение чужой женой (кража) и неоказание помощи товарищу. Осуждения были редки, потому как надо было собирать старшин со всех островов, но коли свершались, то были жестоки: отрубалась рука или голова. Старшины собирались и при решении о походе, хотя каждый остров мог совершать и самостоятельные походы.
По договору князя Игоря с греческим императором, ру-сам было запрещено зимовать на Белобережье, которое не принадлежало ни грекам, ни печенегам, ни русам. Но эти условия никогда не выполнялись со стороны русов. Византия не могла принудить их оставить острова, ибо берега их столь высоки, что в большом отдалении от них можно видеть приближение флота, и тогда варягам и разбойникам стоило только сесть в свои лодии и безопасно отплыть к Днепровскому лиману и к берегам, отстоящим на несколько часов плавания. Кроме того, к самому побережью не могут пристать большие корабли из-за подводных скал и мелководья.
Белобережье получило свое название не оттого, что острова были из белого камня, а потому что издали гляделись таковы. На них всюду помещались светло-белые храмы Ахиллесу: остров Святого Айферия у соединения Днепровского лимана с Русским морем, остров Борисфенис, или Березань, где стоял беломраморный храм Ахиллу, воздвигнутый ольвиополитами [120] в честь Ахилла Понтах (властителя Понта [121] ); Тендерская коса с двумя островами, которую греки называли именем Дромоса Ахилла (ристалище, бег), остров Росса, известный грекам под именем Каркинитеким, который по размерам не уступает острову Березань. Таким был и остров Левке - белый остров, находившийся на недальнем расстоянии от Греции, близ самых берегов Восточной империи, на которую русы постоянно нападали врасплох.
120
Ольвинополиты - жители греческого города Ольвия на севере Черного моря.
121
Понт - Черное море.
Белобережье стало прообразом Запорожской Сечи на острове Хортица, то есть Святого Георгия.
Эти острова служили крепостью или складочным местом для хранения награбленного. Огромные храмы Ахилла могли стать просто вместилищем припасов, местом отдыха и убежищем раненых. Трудно сказать, как и кем организовывались эти разбойные отряды, но известно, что с конца XI по XII век они существовали и в Европе.
Норманны всегда занимали острова при впадении в море больших рек, по которым прокладывался путь в неприятельскую землю. В 837 году норманны овладели островом Валхер-ном. Тогда они пустились грабить по Рейну, Масу, Дилю и другим рекам Голландию и Бельгию. В конце первой половины IX века остров Бас у берега Бретани был занят скандинавами, и они стали грабить вверх по Луаре, взяли город Нант, овладели Анжером, свозили сюда франков, взятых в плен, не забывая проникать на внутренние территории Франции. Норманны поселились в устье Гаронны и отсюда начали грабить берега Португалии и Испании. В 845 году на реке Сене они также опустошили буквально сердцевину Франции, в том числе и Париж. В Англии заняли остров Ханет и отсюда опустошали земли графства Кентского.
Еще до похода Олега Вещего на Константинополь отряды скифов, тавро-скифов, россов или дейлемитов (быстро бегающих, как называли их греки) под водительством скифа, волшебника Роса ограбили побережье Фракии и дошли до Царьграда, но были разгромлены, и их лодии были сожжены греческим огнем, хотя и сами испытали на себе огонь скифов, которые забрасывали корабли горящей смесью в горшках. Отряды белобережцев присоединялись к походам Аскольда и Дира в 866 году и Игоря в 941 г. Это была дикая, жестокая, стихийная сила, цель которой была одна - грабеж, нажива.
Утром второго дня пребывания на Белобережье к Святославу явился человек со свитой. Выглядел он забавно: кафтан или полукафтан с длинными рукавами, сшитый из тяжелой византийской парчи, надетый на голое тело, теплая скифская шапка из красной материи с колокольчиком наверху (на побережье было около тридцати градусов жары). Сабля с дорогой отделкой восточного происхождения, притаренная к спине так, что рукоятка торчала возле левого уха. Широчайшие желтые шаровары, в которые мог спокойно поместиться целый баран, и красные босоножки, подобные арабским или императорским. Святославу на ухо сообщали, что это Большой, то есть большой старшина острова, на котором расположилась палатка князя.
– Приветствую тебя, князь, - без поклона сказал старшина и сел на пол, по-мусульмански скрестив ноги.
– Мы решили присоединиться к тебе!
– торжественно заявил он и, стянув шапку, хлопнул ею оземь. Святослав молча разглядывал его, медленно потянулся, взял серебряный бокал ромейского вина, выпил, поставил и спросил:
– Кто «мы»?
– Свободные вой!
– ответил старшина.
– Тридцать лодий, хорошо вооруженных. Мы не впервой ходим на болгар, в прошлом годе хазар почестили, потом печенегов, а ныне решили идти с тобой.