Соперники
Шрифт:
– Возможно, мистер Стюарт, я такая же оригиналка, как и вы.
– Не стану спорить. Это было первое, что бросилось мне в глаза.
Ченс явственно чувствовал, что она взвешивает каждое его слово, каждый взгляд. Тем не менее, сколь бы заинтересованной она ему ни казалась, ее защитная броня, которую, очевидно, мало кому удавалось пробить, оставалась несокрушимой. Он вспомнил реплику Жаки Ван Клив относительно Флейм и Малькома Пауэлла.
Пауэлл был из тех мужчин, которые всегда добиваются своего,
– В самом деле? – Улыбка, игравшая в уголках ее рта, привлекла его внимание к ее губам – мягким, пухлым и в то же время упрямым. – А что же вам бросилось в глаза во вторую очередь? – В вопросе прозвучал скрытый вызов.
– То, что в меньшей степени доступно зрению – я понял, что хочу присмотреться к вам получше.
Она мягко засмеялась – ее взгляд одновременно и дразнил, и поощрял.
– Если не ошибаюсь, мистер Стюарт, вы пытаетесь за мной ухаживать.
– Вовсе нет, я лишь попытался выразить свои намерения. Кроме того, меня зовут Ченс.
Прежде чем она опустила длинные ресницы, он успел углядеть едва заметную перемену в выражении ее лица – в глазах мелькнуло истинное удовольствие, подогревшее его интерес.
– У вас вполне заслуженная репутация. Вы действуете без промедлений… Ченс. – Она намеренно промолчала перед тем, как произнести имя, выделив его и добавив тепла в голосе.
– По-вашему, я слишком решителен?
– Чрезвычайно прямолинейный вопрос, – ловко парировала она, фактически оставив его без ответа, однако в ее взгляде по-прежнему сквозил явный интерес.
– Потому-то я его и задал. – В его глазах плясали шаловливые, насмешливые огоньки.
– Вы надолго в Сан-Франциско?
– На этот раз нет. Я должен вылететь рано утром.
Ченс пожалел об этом, глядя на шикарные пышные медно-золотистые волосы, обрамлявшие ее лицо. Их цвет, необычный сам по себе, оттенялся мраморной матовостью лица.
Интересно, подумал он, окажется ли ее кожа такой же гладкой на ощупь, как и на вид. Он перевел взгляд на кружевной лиф ее платья, прихотливо расшитый мелким черным жемчугом. Кое-где сквозь неплотное кружево проступала живая плоть.
– Мне нравится ваше платье. – Почти машинально он провел кончиком пальца по длинному рукаву, ощутив тепло ее внезапно напрягшегося тела. Он посмотрел ей в глаза. Они светились живым блеском, в полной мере отвечая ему взаимностью. – Странно, почему черное кружево так будоражит мужчин.
– Полагаю, вам лучше знать, вы мужчина до мозга костей.
– Все-таки заметили!
Она коротко рассмеялась.
– Как и все прочие представительницы женского пола, присутствующие в этой комнате.
– Извините, сэр, – их перебил официант. – Мистер Стюарт, если не ошибаюсь?
– Да. – Он затушил сигарету в хрустальной пепельнице.
– Вас
Ченс взглянул на Флейм.
– Вы меня извините?
– Разумеется, – ответила она; в ее улыбке сквозило чуть заметное сожаление.
Кивком головы он дал понять официанту, что готов идти. По пути Ченс пытался сообразить, кто ему мог звонить, да еще сюда. Уходя из отеля, он не оставил своих координат. Но Сэм мог достать его из-под земли.
Сэм Уэтер именовался всюду старшим вице-президентом «Стюарт корпорейшн», однако его роль выходила за рамки даже этого звания. Сэм Уэтер был его доверенным лицом, правой рукой, опорой – еще с тех пор, когда они вместе служили в Наме, затем в колледже и, наконец, в бизнесе.
Ченс обычно заключал сделки, а Сэм проводил их в жизнь.
Наверняка это Сэм. Значит, что-то не в порядке.
Официант остановился за пару шагов от арочного проема и указал на временно придвинутый к стене столик справа от входа.
– Телефон, сэр.
Ченс тут же увидел снятую с телефона коричневую трубку и коротко кивнул официанту.
Стараясь не зацепиться за острые, источавшие горько-сладкий аромат ветви цветка, стоявшего в нежно-зеленой фарфоровой вазе посреди комнаты, он подошел к столику и взял трубку.
– Алло…
Не успел он представиться, как голос на другом конце провода пролаял:
– Долго же ты добирался до телефона, Стюарт!
Ченс натянулся, мгновенно узнав характерный недовольный голос, крепкий, как виски, вечно осуждающий и недобрый.
– Привет, Хэтти, – пробормотал он сквозь зубы, чувствуя, как в нем поднимаются жгучий гнев и горькая обида. Он перестал называть ее тетушкой Хэтти почти тридцать лет тому назад.
– Как ни странно, все еще жива, – язвительно ответила она.
Он без труда представил себе ее: шишковатые пальцы сжимают трость с золотым набалдашником, черные глаза сверкают ненавистью, седые завитки обрамляют лицо, изрезанное морщинами от накопившихся за долгие годы огорчений. Он не помнил, чтобы Хэтти хоть раз ему улыбнулась или хотя бы взглянула с оттенком доброжелательности.
– Я в твоем отеле, – объявила она. – И жду тебя здесь ровно через тридцать минут.
Вслед за властным требованием раздался резкий щелчок – на другом конце повесили трубку. На мгновение Ченса парализовала ледяная ярость. Затем он быстро нажал на рычаг и, услышав гудок, набрал прямой номер Сэма.
Сэм ответил после первого же сигнала.
– Да, Сэм Уэтер слушает. Говорите.
– Сэм, это Ченс.
– Ченс?! – В голосе прозвучало искреннее удивление. – Я собирался связаться с тобой, как только узнал…