Соправитель королевства
Шрифт:
Преступник, которого по приказу короля «накормили фальшью», как раз и занимался тем, что по-дешёвке выкупал этот металл и, смешивая с оловом — фальшивое серебро было очень тяжёлым и весило, как золото, выдавал этот сплав за настоящее серебро.
Некоторое время, у Олега занозой сидела мысль, что где-то что-то о таком он уже слышал. Вспомнил он об этом на подъезде к границам своего герцогства.
Когда испанцы организовали в колонизируемой ими Южной Америке добычу золота, то там они тоже столкнулись с тем, что залежи золотосодержащей породы, были «порчены» серебристым
Испанцы потому и называли платину порченным серебром, и также пускали её в отвал. Осознание же ценности этого металла пришло позднее.
Олег решил, что и в этом мире, рано или поздно, платина приобретёт свою стоимость, и потому дал команду Гури скупать фальшивое серебро, пользуясь тем, что платину сейчас отдавали чуть ли не даром.
Правда, её было не так уж и много — в основном, привозили из Тарка и Бирмана — но, за год с небольшим, в банковском хранилище скопилось, без малого, почти пятьдесят килограмм.
Армин, которому, по-должности, приходилось принимать у Гури платину, переплавлять её в слитки и хранить, посматривал на Олега, иногда, после получения очередной партии, с некоторым недоумением, видимо, подозревая своего герцога, в намерении, в дополнение к остальным своим доходам, заняться ещё и выпуском фальшивых солигров.
Смотреть-то Армин смотрел, но напрямую задать вопрос, так, пока, и не решился.
— Ах, господин соправитель! Я просто не знаю, как вас отблагодарить! — графиня уже успела воспользоваться подаренными духами, и её круглое лицо светилось от счастья, — Я прикажу готовить дружину к походу. Слышишь, Ялег, — обратилась она к капитану, — Готовь своих дармоедов к походу, вместе с нашим соправителем.
— Отставить, — Олегу второй раз пришлось отменять её распоряжение капитану, — Лада, не торопись. Если мне потребуется твоя дружина, я сообщу. А пока, я всё же надеюсь, мне покажут уже мои покои?
После позднего обеда, к тому же, затянувшегося почти до вечера, Олег решил себя побаловать комфортом после нескольких дней похода.
К чести графини, она сообразила, что соправителю будет необходимо в первую очередь.
В выделенных ему апартаментах, а это, наверняка, были апартаменты самого графа, его ждали огромная дубовая бадья, в которую рабы уже натаскали нагретой воды, и три очаровательных обнажённых рабыни, при виде которых у Олега сразу прокрутилась строка одной из песен родного мира о том, что девушки бывают разные — зелёные, синие, красные. Или там другие цвета были? Впрочем, Олег посчитал это неважным.
Не зная предпочтений, в этом вопросе, своего гостя, а напрямую спросить о таком интимном вопросе постеснявшись, графиня подстраховалась и прислала беленькую, чёрненькую и рыженькую.
Происходи это с ним не в реальности, а в одной из прочитанных Олегом фэнтезийных книг, он бы, наверняка, остался со всеми троими, но, увы, наделив его сверхспособностями в магии и в боевых искусствах, всё остальное Сущность пустила на самотёк. Так что, реально оценив свои возможности, от чрезмерной щедрости Лады он отказался.
— Ты
Сначала Олег хотел оставить себе брюнетку, но разглядел у неё на попе и задней части бёдер, пусть уже почти незаметные, следы давней порки.
Исцелять рабыню от почти исчезнувших полос он посчитал излишним, но и видеть их перед собой не хотел.
Девушки, несмотря на то, что он им дал в руки индульгенции, ушли явно расстроенные, хотя изображать радостные улыбки не перестали.
— Не бойся, не съем, — Олег пригласил девушку к себе в бадью. Благо, места там хватило бы и троим.
Олег только в этом мире по-настоящему научился ценить комфорт. В родном мире все его путешествия на лоно природы ограничивались несколькими туристическими выходами, сначала с классом — на последних годах учёбы, а потом, пару раз, с одногруппниками. Ни разу ему не приходилось ночевать на природе больше трёх ночей подряд. Здесь же, с ним это происходило практически постоянно.
Поэтому, проснулся Олег, словно сибарит, когда солнце взошло уже довольно высоко.
Остававшаяся с ним рыженькая рабыня, когда он уснул, не рискнула оставаться в его кровати и улеглась на пол, дурочка.
Хотя пол был покрыт ворсистым синезийским ковром, на полу всё равно было холодно — всё же зима, а камины никак теплоте полов не способствовали.
Подумав, что он не гордый, Олег тоже спустился к рабыне и там же, на ковре, хорошенько её прогрел.
Встретившая его к завтраку радостная графиня была раскрашена, на взгляд Олега, как путана из фильмов про девяностые годы. Но, видя, с каким искренним восторгом смотрят на свою молодую госпожу окружающие, он решил оставить свой совет, о необходимости во всём знать меру, при себе.
— Чтобы не только видеть, но и слышать заслуженное этими негодяями возмездие, я приказала не затыкать им рты. А чтобы они не оскорбляли ваш слух мерзкими словами, приказала вырвать им языки!
Чтобы не обижать молодую графиню отказом, Олег согласился перед отъездом присутствовать на казни двух руанских вояк.
Олег не знал, что эти двое в своей жизни натворили. Наверняка, много плохого. И убивали не только в бою, но и при грабежах, и насиловали, и много других грехов на них висело, к гадалке не ходи. Но сейчас они ничего кроме жалости не вызывали.
Просидевшие на цепи в подземелье не меньше двух декад, немытые, измождённые, в окровавленной одежде и с порванными ртами — вырывая языки, с ними не особо церемонились, они могли только выть, глядя на два приготовленных для них кола, под радостные крики толпы крестьянок и под градом камней, которыми в них швырялись дети. Впрочем, детей, всё же, дружинники графини старались отгонять.
— С вашего разрешения, я прикажу начинать, — сказала довольная Лада.
О времена, о нравы. А ведь графиня, по здешним меркам, была довольно доброй. Даже крестьянских и сервских детей разрешала подкармливать остатками из графской кухни.