Сопротивляйся
Шрифт:
Его волосы слегка растрепаны, но лицо гладко выбрито.
Я сбежала из его квартиры, как только открыла глаза. Это было почти в девять утра.
Он спал трупом, выставив на всеобщее обозрение свою голую задницу, которую я прикрыла одеялом.
Меня вытрясло с его дивана, потому что я боялась услышать что-то вроде вежливой просьбы покинуть помещение, приправленное обещанием позвонить когда-нибудь.
Я не шлюха.
Поэтому ушла сама.
Прогулявшись ладонью по ремешку своей сумки, смотрю в его глаза, не собираясь
Как и мелькающие в голове картинки, которые не дали мне написать ни единого слова на этой лекции.
Смотрим друг на друга в течение минуты.
Если это игра в “кто кого”, то я упрямая.
Я не подойду первая.
Ни за что.
Он продвинутый мальчик из-под Москвы. Это особая категория людей. У них игровые приставки появились на пять лет раньше, чем у меня компьютер. Они считают нас провинциалами и смеются, если девушка боится слова “минет”. Я это знаю, потому что мои двоюродные братья из той же оперы. И Руслан – один из них. Он не пытается выделиться из толпы. Ни шмотками, ни прочей мишурой. Он уже “особенный”, и ему доказывать ничего не надо.
Я не собираюсь бегать за ним, пусть не надеется.
Сердце бухает в груди.
Я даже толком не умылась.
Я выгляжу употребленной!
Оттолкнувшись от стены, он ждет, пока разделяющий нас поток людей схлынет, а потом медленно трогается в мою сторону.
Остановившись в полушаге, смотрит на меня сверху вниз и хрипло говорит:
– Ты забыла сказать “пока”.
– Пока, – чуть задираю подбородок.
– Привет, – отвечает размеренно.
Опускает глаза на мои губы, смотрит на мою шею.
Я помню его рот на себе так отчетливо, что тянет живот.
В дневном свете голубизна его глаз меня гипнотизирует, но я почти отрепетировала свой ответ.
– Я не шлюха. Я не дам тебе свой номер.
– Он у меня уже есть.
– И зачем он тебе?
Помолчав, он обводит взглядом коридор, а потом лезет в задний карман джинсов и достает оттуда телефон. Роется в нем, после чего прикладывает к уху.
В моей сумке играет музыка.
Достав свою “моторолу”, вижу входящий с неизвестного номера, и закусываю губу, прежде чем ответить.
– Алло?
Гул в динамике идентичен тому, что нас окружает.
Смотрю в лицо напротив и хочу улыбаться, но слишком волнуюсь, у меня колени трясутся.
– Привет, это Руслан, – говорит Руслан в трубку.
Его голос касается меня со всех сторон. Глаза зажали мои в капкан. Я не отвернусь. Ни за что.
– Привет, – отвечаю беспечно.
– Проснулся, а тебя нет. Расстроился. Как ты, ничего не болит?
– Кое-что болит, – чувствую, что краснею.
Мы говорим об этом посреди коридора!
– Второй раз был лишним, – терзает мои глаза своими.
Я все-таки осматриваюсь
Но в этом потоке всем на нас плевать.
Облизнув побывавшие “под ним” губы, говорю:
– Я выжила.
– Пошли в театр. У меня билеты на сегодня. На открытие сезона.
Я не берусь спрашивать, где он их достал.
У меня опять тахикардия.
Он театрал?
Я тоже…
– Пошли, – шелестит мой голос.
– Тогда в пять тридцать жду тебя на входе. До вечера?
– До вечера.
Он кладет трубку и возвращает телефон обратно в карман.
Ничего не говоря, разворачивается и уходит по коридору, не оглядываясь.
Слушая мертвую тишину в динамике телефона, смотрю ему вслед.
На его поджарую задницу, одетую в потертые джинсы. На то, как он двигается, сунув руки в карманы куртки и опустив голову.
В душе шевелится и волнуется. Адский шепот, как от морских волн, на которые кто-то выплеснул солярку и поджег.
Глядя на дисплей телефона, быстро печатаю сообщение неизвестному входящему:
“Я не люблю розы”.
Глава 9
Наши дни
Оля
– Посмотри, – Маша тычет подбородком мне за спину. – Они еще не в курсе, что после двадцати пяти кожа перестает вырабатывать коллаген.
Обернувшись, вижу кучку девушек, подпирающих барную стойку. На вид им от восемнадцати до двадцати, и все, как на подбор, хорошенькие. Как раз тот самый случай, когда в душе должна скрестись черная зависть.
У меня вырывается смех.
Машка тоже смеется, забираясь на барный стул и кладя на стойку сумочку. Свою я зажимаю подмышкой, усаживаясь рядом.
За нашей спиной танцпол, и от музыки закладывает уши.
– Можно нам что-нибудь покрепче! – кричит Машка бармену, подавшись вперед.
На подруге короткие, блестящие, зеленые шорты и обтягивающая кофта с одним рукавом. Даже если навести на нее прожектор, мало кто поймет, что ее кожа не вырабатывает коллаген уже почти пять лет.
Возникший рядом с ней молодой парень осматривает ее с головы до ног, а потом переводит сверкающие интересом глаза на меня.
Боже, сколько ему?
Отворачиваюсь, чувствуя, что он продолжает пялиться. Понимаю, что мне нужно выпить.
Обстановка тут совершенно неформальная, и хотя у моего платья вырез почти на полспины, я чувствую себя так, будто собралась на свадьбу или в ресторан, но чего-то более неформального “на выход” в моем гардеробе нет. В двадцать три я стала женой городского чиновника. Это очень дисциплинирует.
Отпечаток нашего разговора пульсацией отдается в виске.
Чтобы избавиться от нее, беру в руку слоеный шот, на поверхности которого голубое пламя.