Сопряжение. Чернильный маг 5
Шрифт:
От осознания масштаба и о возможных последствий меня будто ударила молния.
Да, в руках Джараксуса лишь реплика. Почти все главы кланов — одарённые и смерть не уничтожит их окончательно. Но от этого не сильно легче. Адам прикинулся моей Викой, и, пусть даже не окончательная, смерть от руки дочери сербского князя это хороший повод назначить виноватым Луку Драгановича. А вместе с ним и всю Чернороссию.
И Российской империи придётся сделать выбор: вступиться за западного брата и ввязаться в заведомо проигрышную войну против всего мира, или смалодушничать,
— Я пошумлю, а ты — спрячь князя. Можешь спрятать в мою сумку, — кивком головы я напомнил про торбу на полу.
— Какого из них? — тут же напряглась Пуговка.
— Любого. Сначала разделим их, а уж потом будем решать «ху из ху», — несмотря на опьянение зельем, логично решил я.
— А почему бы тебе просто не применить способности Искажающего Реальность? Как тогда на, Чемпионате!
— Я не умею. Не знаю как это контролировать. В общем, на счёт «три». Раз… три!
Заломленная за спиной рука нащупала тесьму корсета Пуговки. Капля чернил подчинилась магия и превратившись острое лезвие рассекла завязки. Эмма. «Надеюсь, подруга, ты простишь меня раньше чем выпрямится моя кардиограмма.» — подумал я, чувствуя как сползает предмет её гардероба.
Явно не ожидала подобного, а потому, пискнув, она бросила оба оружия. Теперь для всемогущей Пуговки главной задачей было не удерживать меня, а не дать развязаному корсету обнажить ее прелести.
Освободив руки, я выбросил их вперед, в сторону псевдо Вики. И подлог тут же раскрылся. Моя не одренная невеста, о помолвке с которой мы заявили меньше часа назад, сложила глифы на пальцах и закрылась магическим щитом.
Ещё раз, для лучшего понимания: неодаренная девушка вдруг осознанно применила защитное плетение! Но почему-то всем на это было насрать! А вот на моё освобождение — нет.
Почти полсотни одарённых из высших домов Европы ощетинились магией. Люди, эльфы, гномы и даже пара тифлингов вдруг встали на защиту псевдо Вики. Джараксус, примеривший шкурку моей девушки, подмигнул, крутанув Первый Клинок. Да я и сам понимал, что дай им только повод, и моя творческая шкурка отправился на сувениры. А когда вы во всём разберётесь я и Первый Клинок будем уже далеко!
И тем не менее всё продолжал идти по плану. Чернила, от которых джераксус укрылся при помощи магического щита никуда не делись. Да, и признаться, выбрасывая их в в сторону джараксуса я не намеревался ему навредить. Даже наоборот, моей целью было то, что висело на стене за его спиной.
Прекрасная картина, написанная моим коллегой пару сотен лет назад уже пропиталась моими чернилами. Картина начинала оживать. Вот, порыв нарисованного ветра всколыхнул крону дерева. Вот породистый конь вороной масти ударил копытом по нарисованной земле. Вот рыцарь в сияющих доспехах — главный персонаж картины — поднял ватную руку и, прикрыв забрало шлема, соскочил со своего вороного жеребца.
Надо было действовать. Приковать внимание гостей, чтобы даже самый скучающий из
Поэтому без резких движений я опустил руку во внутренний карман и достал карманный блокнот с набросками рисунков.
— В какой уже раз повторяю — я граф Магнус Ермолов! Я Чернильный маг!
С этими словами я раскрыл первую страницу и с листов плотного пергамента сорвалось облако бабочек. И это подействовало! Дамы охнули от красоты и неожиданности. Такой демонстрации оказалось достаточно, чтобы многие аристократы поверили в то, что я тот за кого себя выдаю. Практически все убрали руки с оружия и погасили заряженные магией заклинания. Однако я не собирался останавливаться. Мне нужно было ещё немного их внимания.
Я перевернул страницу и следом из слегка потрепанного блокнота выглянула любопытная мордочка огромного хомяка в кольчуге и шлеме.
— Что вылупились? — на вполне понятном русском вопрошал боевой грызун. — Магнус, чавой-то это они?
— Всё нормально, Балтимор, — ответил я грызуну и представил аристократам своего нарисованного друга.
— Дамы и господа, знакомьтесь, это воинствующий хомяк и мой хороший друг — Балтимор Красивый. Для непонятливых повторю ещё раз: Балтимор не крыса, не джунгарик. Он — воинствующий хомяк из древнего и почитаемого рода.
Я продолжал разглагольствовать, привлекая к себе и другу внимание, а нарисованный рыцарь уже приступил к своему чёрному делу. Вот голова рыцаря выглянула из рамы точно из окна. Вот массивные руки обняли неВику за плечи. Подручный Каина даже не понял, что произошло.
Джераксус аляповато взмахнул клинком, но костяное лезвие не могло убить нарисованного и давно умершего рыцаря. Видать живший столетия назад рыцарь был былинным богатырём, потому как ему потребовалось всего мгновенье, чтобы утащить джарасуса в не мою картину.
Я продолжал разглагольствовать, развлекая толпу дешёвыми фокусами, а сам наблюдал, как всего за пару тактов сердца опаснейший реликтовый монстр превратился в ещё одного персонажа не моей картины.
А когда всё закончилось, я улыбнулся мыслям о том, что не ошибся. Масло на холсте развеяло подменную магию джараксуса. Он сбросил облик Виктории. Перекочевав в образец средневекового искусства, джараксус переволотился вернув животный облик и теперь перед обнажившим меч рыцарем стояла антропоморфная рептилия или человекоподобный дракон.
А я тем временем продолжал. Вернее продолжал Балтимор. Любопытный и воинственный зверёк переговаривался, обсуждая самых ярких представители знати чем вызывал, то умилительные смешки, то нервные подергивания. Особенно в моменты когда по, что уж греха таить, глупости условно разумного существа задевал честь и достоинство родовитых аристо.
— На этом всё, — чувствуя, как растёт градус напряжения, остановил я не в меру болтливого друга. — Спасибо, что заглянул, Балтимор.
— Да я-то что? — надул щёки хомяк. — Мне не сложно. Бывайте, баристократы.