Сопряжение. Чернильный маг 5
Шрифт:
— Собрались тут, и со светлыми лицами обсуждаете жизнь ребёнка как… Как какой-то кусок мяса! Ненавижу Вас!
И только она это произнесла, как в в комнате разом похолодело на несколько градусов. Балтимор вдруг испугался. Боевой хомяк не постеснялся показать труса и бренча кольчугой о кирасой, нырнул под кофейный столик. Фубля же наоборот подобралась, но уши всё же прижала.
— Что здесь происходит? — раздался такой знакомый голос.
— Здравствуй, Великая, — с почтением произнес я и поклонился в пояс.
Если
— Эх Магнус, Магнус, Магнус… я же предупреждала, что будет если ты обидишь…
— Он не обижал! — перебила её Настя. — Ба, он наоборот. А эти…
Бросила внучка самой Смерти в адрес своих подруг, и, что удивительно, будто походя загородила собой Карину.
— Они хотят бросить ребёнка Магнуса! Отдать его Мефистофелю, чтобы тот сделал из него…
Не знаю что послужило триггером, но Морана в мгновение стали выше. Ее, и без того, похоронный костюм вдруг озарился мириадами чёрных молний.
— Рассказывай, — потребовала богиня. — Всё. По порядку.
А когда я наконец закончил повторять собственный рассказ, в комнате повисла тишина.
— Карина. Ребёнок, — произнесла она и с неодобрением посмотрела на Лилит. — Где ты хотел их спрятать?
— Громовой Предел, — вспомнил я про цитадель старика Лимертиана.
Старый эльф был не ключником крепости, он остался единственным из Хранителей летающего замка. А когда старик пройдоха умер вдруг оказалось что парящий в облаках и всегда окутанный грозами замок вдруг записан на меня!
— Это в твоём мире? — догадалась Мара. — Не подойдёт. Да в своём мире ты фактически всемогущ, но и Паучиха не просто так своё прозвище носит. Крепость, которую не способны взять сорок сороков одаренных падет перед ней за седмицу. В общем ребёнку там будет небезопасно.
— И что ты предлагаешь? — нервно произнес я, за что получил неодобрительный взгляд от той в чьих руках находится пряжа жизней.
— Ты мне доверяешь? — участливо, будто моё мнение для неё действительно важно спросила Мара.
Я кивнул. А что я ещё мог ответить той, кто приходит даже за богами?
— Я присмотрю за ребёнком, — как-то странно произнесла богиня смерти.
Удивительно, но Мара смотрела на живот Карины так словно в чреве Лилит был ее правнук!
— И за девочкой тоже. Спрячу её у сестрицы. Там ни одна живая душа, да и мёртвая тоже, не сможет ей навредить.
— Бабушка! — вдруг ужаснулась Анастасия.
— Цыц, курица! Не смей! Поперёк моего слова — не смей! — зашипела она и немедля ни секунды взяла Карину за руку.
— Что? Что я должен знать? Мара, Куда ты…
— Где можно спрятать живого там, что ни один мертвый не найдет? — подмигнув загадала она загадку. — К Яге я ее веду, чего не ясно то?
И тут я вспомнил раскалённый мост над объятой пламенем рекой.
— Ты хочешь её на тот свет!? — догадавшись ужаснулся я.
— За Калинов мост мы её не пустим, и вообще недолга… А ты, — палец Мары уткнулся в мою грудь. — Реши эту проблему. И ещё…
Последнее предложение было произнесено таким тоном что я уже догадывался что будет дальше. А дальше меня начнут нагибать. Не в прямом смысле, нет, но от этого не легче. Пришедшая на помощь богиня смерти помогала не из доброты душевной, и я понял что сейчас узнаю цену ее услуг.
— Ты конечно, орёл, Магнус, но всему должен быть конец. Хватит пудрить девчонке голову!
Мара схватила мою руку и я почувствовал насколько ледяная у богини хватка.
В следующую секунду в другой ее руке оказалась розовая ладошка Насти.
Удивительно, но эта, с виду сухенькая, старушка даже смотря снизу вверх умудрялась глядеть на меня свысока!
— Ну что, орел, — Мара окинула меня взглядом. — Берешь Настаську в жены, али нет?
Причём последние слова были произнесены таким тоном что я понял — вопрос богини носит сугубо риторический характер.
— Что прям так!? Без фаты? Без платья? — возмутилась фигуристая проклинательница.
— Так, теперь ты не согласна!? — удивилась Мара. — То мне плешь проедала, а теперь…
— Согласна! — оборвала её Настя.
Стоило поднять на неё взгляд как я увидел пунцовый цвет её щёк.
— Вот и славно, — вкладывая ладошку Настены в мою улыбнулась богиня смерти. — А платье и фата… Для официальной церемонии ещё в будет время. Ну, а пока так.
Тут старушечий тон Мары приобрёл торжественные нотки и она затянула:
— Идёт Сварог из кузницы,
Несёт Сварог три молота,
Сварог-кузнец, скуй нам венец!
Брачный оков, красив и нов,
Перстни златы для верности,
В добавочку и булавочку.
Чтоб в том венце венчатися,
Перстенями обручатися,
Булавкою повой приткнуть…
Где-то сминуту я стоял не шелохнувшись, слушая чужой, будто иностранный, но в то же время такой знакомый говор. А Мара всё продолжала. И с каждым её словом на самой периферии я зрения я замечал всполохи давно забытой волшбы.
Совсем слабые всполохи отзывались на почти забытые слова. Перекликались с ними и изменяли замок под себя.
Стоило опустить взгляд, как я увидел зелёный островок под ногами. Прямо из натёртого до блеска паркета зелёным фонтаном рос и разрастался молодой клевер! С каждым словом Мары его малиновые бутоны наливались мистической силой свадебного слова.
Мою шерстяной костюм, слегка поизносившийся за бурную ночь, сползал лохмотьями. А из под лохмотьев проглядывало не до конца выбеленная, но богато расшитая алым, льняная рубаха.