Сопряжение. Чернильный маг 5
Шрифт:
Примерно то же самое происходило и с Настасьей. Невообразимо фигуристая внучка Мары рассталась с шелковым нарядом. Теперь на её плечах сидела украшенная бисером льняная рубаха. А заплетенные в тугую косу соломенные волосы покрывал пёстрый венец майских цветов.
Мара закончила так же неожиданно, как и начала. В последний раз коснувшись морщинистыми ладонями наших рук, она оставила на них пару свитых из серебра и золото браслетов.
— А это, — Мара указала на наши запястья. — Ваши свадебные гривны. Мой вам свадебный подарок. Теперь каждый, кто помнит Велесово слово, будет знать, что
Глава 12
Настя лежала на моей груди и водила острым ноготочком. Я же молча пребывал в шоке от того как ловко меня женили. То, на что у моей и Катиной семьи ушел не один месяц, Анастасия со своей бабушкой провернули за пару минут.
А я!? А что я? Меня никто не спросил. Вернее, спросили, конечно. Вот только вопрос был поставлен таким образом, что при всей широте ответов выбора мне не оставили.
И не то чтобы я был против или попытался дать заднюю, чувства к моей фигуристой проклинательнице никуда не делись, но немного пугало осознание того, насколько эффективна может быть мотивированная женщина.
И тем не менее факт остаётся фактом: меня женили! И по заведенным порядкам, став женой Анастасия больше не могла ночевать в отчем доме. Заявиться же в ужицкую крепость, которая уже три недели радушно принимала меня, вместе с новой женой, я тоже не мог. Вика бы не оценила. А уж учитывая этот факт, что её лучшая подруга вышла из-за меня раньше неё…
Тут как бы беды не случилось.
Вот поэтому брачную ночь с Анастасией пришлось провести в неприветливой, как мачеха, корпоративной квартире.
— О чем ты так громко молчишь? — спросила Анастасия, проведя пальчиком по моей груди.
— О Александре Суцу, — не моргнув глазом соврал я.- Как он успел смыться? А самое главное куда?
— В Европе не так много сторон, готовых его приютить. Все понимают, что прячя его, они рискуют попасть под открытый конфликт с тобой.
— Я что, настолько важная фигура? — усмехнулся я. — С момента моего графства не прошло и полгода,а я уже настолько силен?
— Дурак, что ли? — беззлобно улыбнулась Настя. — Хотя… Наверное, и это тоже. Не зря бабушка в тебе орла признала! — хихикнула проклинательница. — Все дело в светлейшей княжне Елизавете Николаевне. Позавчера Российская Империя объявила тебя носителем своей воли в Чернороссии. И что ты сделал, чтобы оправдать великое доверие? Пра-а-а-авильно! Уже через час ты устроил политические чистки! И это в чужой стране!
— Вообще-то я гражданскую войну предотвращал! — оправдался было я.
— Да, я понимаю, — заговорнически прошептала Анастасия. — Но ты хоть что-нибудь объяснил? Вот! Сейчас, если смотреть глазами всего мира, ты — сатрап, которого почему-то еще показательно не казнили. Чернорусское КГБ, за покушение на власть, или наши М-3, за дискредитацию империи. А раз ты еще нежишься в постели, а не закован в двимерит где-то под Кремлем, значит, действуешь с санкции России. И вот тут, когда даже ежу понятно, что за тобой стоит империя, мало
— Красиво ты все расписала! — я ещё сильнее прижал фигуристую нимфу. — Мне даже понравилось!
— Но то, что Семецкий ещё не вызвал тебя на ковер, действительно странно. Он тебе не звонил?
— Звонил, — вяло отмахнулся я, — тридцать семь раз.
Не ожидавшая такого поворота Настя приподнялась на руках, от чего её, совсем не девичий бюст, колыхнулся, тем самым колыхнув и мою сосредоточенность.
— А ты? — едва дыша, спросила девушка.
— А что я? Врубил беззвучный и все…
— Но так нельзя! — возмутилась Настя. — Он не мальчик на побегушках, а начальник магического спецотдела ФСБ!
— Да ну его! Достал этот политический куколдизм, — зло процедил я. — Только и могут блеять и оправдываться. Вместо того, чтобы открыто заявить об интересах в Балканском регионе, они ссут помочь братскому народу прижать своих же политических оппонентов.
— А ты не боишься? — с коварной улыбкой прищурилась Настюха.
— Боюсь? Чего? Того, что он вот возьмёт, и вломится сюда с отрядом беролаков и меня арестует? — представив себе эту картину, усмехнулся я. — Не-е-е. Я же ставленик самой! Забыла? — я с значением поднял вверх указательный палец. — У него духа не х…
Внушительно, как кремлевские ворота, деревянная дверь испарилась. Вот буквально испарилась. Даже пыль на верхней кромке которую, кажется, не вытирала ни гувернантка в мире, и та исчезла. А через перестук сердца в спальне посольской квартиры вдруг завоняло псиной и стало тесно.
Девять берролаков! Девять! И все с серебряной фибулой Имперских обертунов, той самой, с медвежьей головой и цепью на которой выгравированы слова родовой клятвы Медведевых. Кто-то назовет их быдлом, боевыми холопами при дворе властителя, но попадание в их немилость сгубило многих. И фаворитов императорской семьи в том числе.
Ну да я отвлекся. Голый я, едва прикрытая одеялом и визжащая из-под него Анастасия, и девятка берролаков. А во главе частично трансформировавшихся полумедведей — интеллигентного вида мужчина в возрасте около сорока пяти. Но Магнус знал — Юрий Михайлович Семенский выглядит так уже не первый десяток лет.
— Политический куколдизм, говорите!? — протирая-старомодные очки усмехнулся он. — Какое точное определение, граф! Надо записать, а то забуду.
— Вы… — взбеленился было я.
Конечно, я был уже не так всемогущ как два дня назад. Пик силы спал, и сейчас в моем организме плескалась едва ли половина от той мощи. Но это всe еще была половина от ЦЕЛОЙ БЕСКОНЕЧНОСТИ!
Дайте мне индийские зачарованные чернила, лист хорошего испанского пергамента и за четверть часа я переверну город. За час — Сербию. А за три — всю Европу!
Это я тогда так думал. А по итогу…
— Спокойнее, Магнус, — попросил Семецкий, и показал то, что я сначала принял за очки. — Это «Клеть Калиты»- артефакт абсолютно уровня. Не Последний Клинок, конечно, и не Священный Грааль, но сами видите, граф. И не смотрите на меня так. В конце концов, это не у меня закружилась голова от всемогущества. Пропустить целых тридцать семь моих звонков… Да вы, любезный, хам! Ну да я не в обиде.