Соратник Петра Великого. История жизни и деятельности Томы Кантакузино в письмах и документах
Шрифт:
К октябрю того же года в числе молдавских формирований осталось только 176 человек. Однако и они, как свидетельствует рапорт Б. П. Шереметева на имя царя, «в скором времени также были отпущены в свое отечество» [162] .
Единственным оставили на русской службе в корпусе фельдмаршала молдавский легкоконный полк. По повелению царя командование над ним было возложено на полковника Филиппа Апостола-Кигеча [163] . Поскольку в его состав были зачислены почти все обер- и унтер-офицеры упраздненных полков и хоронгвей [164] , в том числе из команды Т. Кантакузино, это формирование вполне может быть отнесено к первым кадрированным частям русской армии.
162
Письма к государю императору Петру Великому от генерал-фельдмаршала графа Б. П. Шереметева. Т. III. М., 1779. С. 175.
163
Цвиркун
164
РГАДА. Ф. 248. Оп. 9. Д. 515. Л. 143–143об.
Русское правительство, вынужденное из-за скудости финансовых возможностей сокращать до минимума численность легкоконных полков из выходцев балкано-дунайских стран, тем не менее не оставляло без внимания возвращавшихся на родину молдаван, валахов, сербов и др.
Особым распоряжением Петр I потребовал от Сената и Посольского приказа произвести обязательную выплату «отпускаемым ими заслуженного жалования, чтоб они благодарны были и могли до своих краев прибыти» [165] .
165
Указ о выдаче жалования волохам и иным отставленным от службы 6 октября 1712 г. пришел только к концу декабря. См.: РГАДА. Ф. 248. Оп. 9. Д. 515. Л. 143.
Сохранение в составе русской армии молдавских и сербских офицеров является, на наш взгляд, абсолютно логичным и обоснованным шагом. Предоставляя им службу, русское правительство, естественно, действовало из прагматических соображений, руководствуясь в первую очередь военно-политическими интересами страны.
Не исключая в будущем возможность новых столкновений с Османской империей, российский монарх и его сподвижники намеревались использовать молдаван и сербов в качестве центрообразующих элементов новых формирований, когда «могли б те офицеры их волохов к войску затягать» [166] .
166
Там же.
Наряду с молдавским легкоконным полком при армии были оставлены и четыре сербские роты численностью 239 человек [167] . Во главе каждой находился капитан. Архивные документы позволяют назвать имена их командиров: Марк Веришанин, Василий Булукбаш, Михайла Брашовян и Хорват Руж [168] .
Согласно документальным свидетельствам того периода, этнический состав упомянутых полков и рот, вопреки их наименованиям, был далеко не однородным, поскольку в первых, помимо молдаван, состояли сербы, украинцы, валахи [169] , а в составе вторых встречались молдаване, македонцы, венгры и др. [170]
167
Там же. Л. 144.
168
РГАДА. Ф. 248. Оп. 9. Д. 515. Л. 153; Письма к Петру Великому от генерал-фельдмаршала Б. П. Шереметева. Т. III. С. 175
169
РГАДА. Ф. 248. Оп. 9. Д. 515. Л. 153, 234об. – 235. В течение ряда столетий термин волохи или молдаване употреблялся в отношении жителей Молдавского княжества, в то время как валахи или мунтяне – в отношении жителей Валашского/Мунтянского княжества.
170
Там же. Л. 148об.
Вышеприведенные сведения полностью противоречат мнению российского историка В. М. Хевролиной о том, что «после окончания военных действий иностранные добровольческие формирования (венгерские, молдавские) были распущены», в то время как «сербские роты еще длительный срок оставались в составе корпуса <Б.П. Шереметева. – В.Ц.>» [171] .
Вслед за сокращением полков 25 октября 1712 г. последовало распоряжение канцлера Г. И. Головкина о приписании, согласно указу Петра I, к легкоконному полку Ф. Апостола-Кигеча валашского отряда полковника Гине, бывшего в составе корпуса Т. Кантакузино и прибывшего в Россию после взятия Браильской крепости [172] .
171
См. Хевролина В. М. Из истории создания и боевой деятельности сербских воинских формирований в России в первой половине XVIII века. // Югославянские земли и Россия в XVIII в. Научные конференции Сербской академии наук и искусств. Кн. XXXII. Отделение исторических наук. Кн. 8. Белград. 1984. С. 197.
172
ППВ. Т. XII. Вып. 2. С. 453. Примечания к док. № 5644.
По сведениям царского комиссара генерал-майора Л. Чирикова,
Восстановив с султанским двором в апреле 1712 г. заключенный на Пруте мир, российское правительство не было, однако, гарантировано от повторного его разрыва и нового столкновения с Портой. В связи с этим сохранялись и упрочивались тайные связи и корреспонденция с церковно-религиозными, политическими и военными деятелями Сербии, Черногории, Молдавского и Валашского княжеств [174] , чтобы в дальнейшем использовать их как союзников в борьбе с Османской империей.
173
Там же. С. 454; РГАДА. Ф. 248. Оп. 9. Д. 515. Л. 222.
174
РГАДА. Ф. 68. Оп. 1. 1712 г. Д. 1. Л. 28–29; Д. 2. Л. 1–2, 11–11об., 13–15.
В то же время весьма важная роль отводилась офицерскому корпусу молдавского полка и сербских рот, с помощью которых осуществлялась связь с прорусскими силами в балкано-дунайских землях [175] . В случае возобновления войны предполагалось при их содействии осуществлять призыв в русскую армию молдаван, валахов, сербов и др. [176] Правомерность такой политики полностью подтвердили события конца 1712 – начала 1713 гг.
После повторного заключения мирного договора весной 1712 г. русские войска окончательно покинули территорию Речи Посполитой, силой эвакуировав из Правобережной Украины местных жителей и казаков. Этим не замедлили воспользоваться Карл XII и Станислав Лещинский.
175
АСП ИРИ РАН. Ф. 83. Оп. 3. Д. 5. Л. 51; Д. 9. Л. 249.
176
РГАДА. Ф. 248. Оп. 9. Д. 515. Л. 143.
Шведский король подкупом пытался переманить на свою сторону коронные польские войска, в то же время Я. Гудзиньский, сторонник С. Лещинского, пройдя с пятитысячным отрядом через Молдавское княжество в Польшу, развернул там антирусскую агитацию в пользу шведской короны [177] .
Предпочитая контроль над польскими коммуникациями новому конфликту с Портой, Петр I, предварительно оповестив шляхту о том, что султанский двор не имеет права считать преследование «станиславчиков» поводом к разрыву мирного договора, вернул часть своих полков в Померанию, где совместно с коронными посполитыми войсками разбил наголову отряд Я. Гудзиньского [178] .
177
Артамонов В. А. Польско-русские отношения 1710–1714 гг. // Вопросы историографии и источниковедения славяно-германских отношений. М., 1973. С. 243.
178
Там же. С. 244.
Вопреки надеждам царя, султан Ахмед III воспринял известие из Померании как факт нарушения условий мирного договора и вновь, уже в третий раз, объявил России войну. В отличие от предыдущих разрывов Прутского договора, нынешний был осложнен новыми притязаниями Порты, требовавшей от русского двора немедленного вывода всех войск из Речи Посполитой, а заодно и уступки всей Украины [179] .
Наряду с использованием средств дипломатического характера, направленных на мирное урегулирование конфликта, русское правительство приступило к интенсивным военным приготовлениям [180] . Уделяя особое внимание количественному и качественному росту регулярного войска, оно вновь, как и в предыдущие годы, возвращается к опыту создания новых легкоконных полков.
179
Орешкова С. Ф. Указ. соч. С. 180.
180
Молчанов Н. Н. Дипломатия Петра Первого. М., 1984. С. 294.
В конце 1712 г. повелением Петра I генерал-майору Т. Кантакузино было поручено формирование кавалерийского корпуса численностью 800 человек, укомплектованного из ранее выехавших из Молдавского и Валашского княжеств военно-служилых людей [181] .
Тома Кантакузино успешно справился с поручением командования, набрав за счет собственных средств к началу 1713 г. несколько легкоконных команд численностью 280 человек, которых разместил в окрестностях Киева [182] .
181
РГАДА. Ф. 248. Оп. 9. Д. 515. Л. 148.
182
Там же. Л. 148.