Сорок изыскателей, За березовыми книгами
Шрифт:
— Слушать мою команду! — закричал великан-грузчик. — Гриша, поддевай отсюда! Миша, дай сюда лом! Раз, два — взяли!
Я начал раздражаться — столько потерял времени зря! К тому же я с утра ничего не ел. А жена сегодня обещала жареную скумбрию под белым соусом…
— Раз, два — взяли! Еще взяли! — командовал грузчик. Девочки тоже устремились к машине. Будущие туристы дружно со всех сторон облепили станок и кто ломом или стежком, а кто просто плечом попытался продвинуть его в дверь.
Растрепанный,
Ох и силы же у него!
Станок перевалился через порог, и вскоре вся масса ребятишек во главе с грузчиком, толкаясь, исчезла вслед за станком за дверью школы.
— Уйду, и все! — в досаде пробормотал я. — Никому до меня нет никакого дела.
А есть так хотелось, что я подошел к цветнику, сорвал молоденькие листочки настурции и стал их жевать.
В эту минуту из двери школы выскочил грузчик, за ним ребята. Все тотчас же окружили меня.
— Простите, я не знал, что вы должны прийти. А нам так нужно с вами встретиться! Вы представляете — шефы подарили токарный станок. Директор меня и попросила его забрать. Разрешите познакомиться — старший пионервожатый и начальник похода Николай Викторович…
Свою фамилию он произнес нарочно невнятно. Получилось нечто вроде «Кап-кап-ко».
— Первый вопрос — меня крайне интересует, что это за березовые книги?
— Начала тринадцатого века, до татарского нашествия, — без запинки ответил я.
— Очень хорошо! Мы собираемся организовать в школе музей. Найденные экспонаты поместим в исторический отдел.
Я было хотел заметить, что разговор идет о редкостях мирового значения, которые ни за что не отдадут в школьный музей, но подумал, что надо еще сперва найти эти редкости.
— Да, о скольких вещах нам предстоит предварительно переговорить, сколько подробностей рассчитать, — задумчиво сказал Николай Викторович и взглянул на часы. — Простите, мне ужасно неудобно перед вами, — быстро сказал он, — нам пора в тренировочный поход.
Что ж, мне оставалось только пробормотать: «Ничего, ничего…» И я снова вспомнил о скумбрии.
Мы договорились, что во вторник я опять приду в их школу к последнему уроку. Николай Викторович еще раз попросил у меня прощения и дал честное слово, что ни за каким станком больше не поедет.
— Гриша, подойди сюда, — позвал он.
Небрежно заложив руки за спину, к нам подошел высокий толстогубый мальчик. Его светлые волосы торчали, как петушиный гребешок. Видимо, мальчик очень гордился своей прической и постоянно взбивал ее кверху.
— Командир отряда, видишь часы? — Николай Викторович постучал по левой кисти. — Если через десять минут не будете готовы, мы опоздаем на поезд. Знаешь, как в армии командуют?
— Есть
Руки мальчиков и девочек забегали. Одна палатка, другая исчезли в недрах чехлов, кастрюли и ведра загремели… Николай Викторович отвел меня в сторону.
— У меня к вам есть одно дело, — прошептал он. — Школьный врач сегодня из-за вас наговорила мне кучу неприятных слов. Вы же Гале выдали справку?
— Вообще при шумах в сердце подобного характера я обычно разрешаю заниматься туризмом, — холодно возразил я. — Но школьный врач, постоянно наблюдающий за девочкой, лучше меня ее знает. Я мог недостаточно внимательно ее осмотреть.
— Позвольте, — загорячился Николай Викторович, — Галя мне дала честное пионерское, что была у вас на приеме целых полчаса и даже другие ребята начали волноваться. Неужели она мне все наврала?
— Нет, вам она говорила чистейшую правду.
— А я так обрадовался вашей справке, — сказал Николай Викторович, — я считал, Галя может идти с нами в поход.
— Раз школьный врач возражает, я просто не имею права оспаривать ее мнение.
Я начал раскаиваться, что поторопился тогда с Галиной справкой.
— Ну что ж, нельзя так нельзя, — вздохнул Николай Викторович. — Хотя я никогда не сумею убедить Галю, что мы поступили с ней справедливо, — с досадой добавил он и отошел от меня к ребятам.
А с дальнего конца школьного двора давно уже с каким-то испуганным ожиданием глядела на меня Галя. Она, несомненно, понимала, что говорят о ней.
Ко мне, крадучись, подошла Лариса Примерная.
— Я знаю, это вы о Гале совещались, — возбужденно прошептала она. — Неужели вы тоже не пустите ее в поход?
Я молча пожал плечами.
— Ну не обидно ли — изо всего класса только одну ее. А хотите, она достанет третью справку?
— Ты ничего не понимаешь, никакие справки не помогут, — оборвал я.
Лариса густо покраснела.
В это время в воротах показалась очень толстая, краснощекая девочка. Она еле шла, согнутая под тяжестью рюкзака, переваливаясь, как гусыня.
— Ну вот, видели нашу красавицу? Все давно в сборе, а Лида только сейчас является. Почему опоздала? — строго спросил Николай Викторович.
— Да я… — едва шевеля губами, жалобно оправдывалась девочка. — Мама ушла за покупками, я никак не могла одна…
— А почему мама? Сама должна была еще с вечера все собрать. А почему рюкзак такой большой? Чем ты его набила? Сейчас же покажи.
Лида медленно сняла рюкзак с плеч, еще медленнее начала выкладывать на крыльцо его содержимое.
Николай Викторович по-разному оценивал вынимаемые предметы.