Сорок роз
Шрифт:
Как замечательно.
Как ужасно.
Адель обосновалась на канапе, здесь она проводила целый день, явно рассчитывая стать для мальчугана незаменимой. Вместе с тетей он беспрестанно ел да лакомился, так что от полных пеленок и от халата Адели тянуло крепким запашком, который Мариины духи перебить никак не могли. Ей ли тягаться с Губендорф, пардон, с тетей Аделью!Ведь с появлением Адели ребенок просто расцвел, уши у него не болели, живот не пучило; веселый как пташка, он с утра до вечера копошился возле тети, наперегонки с нею орудовал ложкой, дурачился, квохтал,
Давным-давно, после ужасной грозы, пап'a обронил в беседке загадочную фразу: порой любовь требует собственной своей смерти. Теперь Мария поняла, что он имел в виду. Мальчуганов рай был ее адом. Она чуть с ума не сошла. Но выдержала. Как всегда, выдержала.
— Мария!
— Да, Адель?
— Пожалуйста, будь добра, принеси мне пивные дрожжи!
— Сейчас, Адель.
Она пошла прочь…
— Мария!
…и остановилась.
— Мария, я вовсе не хочу тебя обременять! Может, мне лучше на время уединиться, а?
— Нельзя огорчать малыша, Адель.
— Так мне остаться?
— Ради мальчугана.
— Надолго?
— На сколько хочешь.
— Может, навсегда?
— Может, навсегда.
— Ладно. Я подумаю. А ты иди!
Она пошла прочь.
— Погоди!
— Да, Адель?
— Потом приготовь нам коляску. Погода чудесная, мы пойдем гулять, я и малыш.
— Еще что-нибудь?
— Чашечку чая.
— Без сахара?
— Четыре кусочка.
— Но…
— Насчет диеты я решу сама, ладно?
И Адель Губендорф осталась в доме, придала ему новый запах и создала новый центр, отчего Макс, как до него Луиза, изменил свою прежнюю орбиту, дабы поскорее приспособиться к изменившимся гравитационным условиям. Старой экономке, похоже, нравилось, что с ней обращаются как с настоящей домоправительницей, а Майер наконец-то обрел сочувствующую душу, готовую выслушивать его жалобы. Приезжая на выходные домой, он сразу бежал в гостиную, усаживался у ног Адели и подолгу плакался, как он страдает от невежества партийной верхушки. Добрая душа только головой качала. Ну что за гангстеры! — сопела она, а Майер, растроганно и благодарно глядя на нее снизу вверх, улыбался, в точности как мальчуган.
Новая, чрезвычайно властная королева повелевала в кацевском доме, Луиза прислуживала ей, мальчуган ее обслюнявливал, Макс выплескивал перед нею свои жалобы, а Мария со смешанными чувствами признала, что даже ей присутствие Адели оказалось на руку: Макс внезапно уступил.
— Наш отпрыск, — с усмешкой сказал он, — хочет остаться рядом с тетей, здесь ему вольготней всего.
— Ах вот как, неужели?
— Нам бы недоставало этого дома, — продолжал Макс.
— Не говоря уже о милой соседке, — докончила Мария.
— Да, — ответил Майер. — Она совершенно необыкновенная!
Мариино желание сбылось. Она сохранила родительский дом, но посреди гостиной стояло канапе, а на нем восседала Губендорф с мальчуганом на руках и сверху вниз милостиво взирала на Майера, который, обхватив руками колени, просиживал все выходные у ее ног.
— Ах, Адель, когда же они наконец заметят, что я прирожденный лидер фракции!
— Нет, Макс, твое место в правительстве!Непозволительно стране отрекаться
— На следующей неделе у меня встреча с одним деятелем из автомобильного лобби.
— Отличная идея, Макс! Все вокруг просто кишит автомобилями, везде строятся дороги и мосты, и было бы очень неплохо, если б такой человек, как ты, позаботился о планировании перевозок.
— Я тебе уже рассказывал о Фоксе?
— О сером кардинале?
— Он весьма высоко меня ценит.
— И вполне справедливо, Макс. Мы все тебя высоко ценим. И что же он предлагает, этот умник, доктор Фокс?
— Речь идет о машине, о «форде» модели «Таунус-семнадцать-эм». Если я соглашусь впредь заниматься транспортными вопросами, они предоставят эту машину в мое распоряжение.
— Насколько я знаю, у тебя нет водительских прав.
— Если я войду в правительство, у меня будет шофер.
— Но с «фордом»-то что делать? За руль садиться некому.
— Есть кому. — Макс кивнул на портьеру. Там, скрестив руки на груди, стояла Мария. Он смущенно улыбнулся. — За руль сядет она.
— Мария?!
— Да. Номер Первый ставит на мобильность. В ближайшее время мы проложим автомагистраль через всю страну, что, как полагает Фокс, и перед нами откроет новые возможности. В твоем лице, Адель, мальчуган имеет чудесную нянюшку, а на «форде» Мария без особого напряжения сможет курсировать между вами и мной.
— Над этим стоит поразмыслить, Макс, верно?
— Я не могу отставать от прогресса, — ответил он.
Поначалу Марии было нелегко улыбаться в ответ на ядовитые шуточки инструктора по вождению, однако с педалями, рычагами и кнопками бывшая пианистка совладала без труда. В конце мая она сдала экзамен на права, и дома ее ожидал поистине торжественный прием. Перед кацевским особняком, сверкая хромом, стояла новенькая машина, тот самый «форд»! Макс произнес забавную речь, представитель автомобильного лобби вручил им ключи, а городской священник обмакнул кропило в святую воду и освятил «форд». На приборной доске была приклеена медаль Святого Христофора, [67] и поголовно все решили, что магнетическое ручательство медали — завершающий штрих этого мобильного чуда техники(цитата из речи Макса).
67
Святой Христофор — покровитель путешествующих.
Но это еще не все, дальше — больше!
На малыша автомобиль производил грандиозное впечатление, и, когда его мама возвращалась из столицы, ей достаточно было нажать на клаксон, как ребенок тотчас сползал с тетиных колен на пол, быстро топотал на кухню и решительно требовал, чтобы Луиза подняла его и поставила на подоконник открытого окна. Само собой, его блестящий взгляд был прикован к «форду», но Мария не сомневалась, что со временем часть его любви к машине распространится на нее. Обычно она ставила машину прямо под кухонным окном, вылезала из «форда» и, сдвинув голливудские очки на лоб, со смехом кричала малышу: