Сорванцы
Шрифт:
Панчане не отрывала взгляда от ступенек, ни разу не взглянула в сторону и потому не заметила исчезновения девочки.
— Ну, так что же, гражданка? — спросила женщина-милиционер, с трудом поспевая за ней.
— Вы думаете, я вам голову морочу, что ли? — грубо ответила кассирша.
Кроха не плакал и не гулил — с огромным интересом он поглядывал то на одного, то на другого мальчика.
А сорванцы, запыхавшись, вновь оказались около отеля «Хилтон».
— Не хватало этой Панчане!
— И милицию привела!
— Надо спасаться бегством!
— Но тогда нас не найдет дядя Дёме.
— А что
Терчи сказала то, что камнем лежало у всех на душе: они здесь, на Крепостной горе, бегают как помешанные, а толку-то никакого! Может быть, родители Крохи где-то здесь, а вот, поди ж ты, их так и не удалось найти!
— Я больше чем уверен, что мужчина с рюкзаком — отец Крохи, а молодая длинноволосая женщина — его мать. Абсолютно уверен, — авторитетно заявил Карчи. — Мы должны их найти прежде, чем нас сцапает Панчане.
Ребята решили еще раз пройти по площади Андраша Хесса и по улице Фортуны. Может, удастся уйти от преследования отвратительной кассирши.
Ребята ни на шаг не отходили друг от друга и очень волновались, а Кроха, предоставленный сам себе, сидел в коляске и лишь изредка, казалось, осуждающе покачивал головой. Кто знает, о чем он думал.
В начале улицы Фортуны находится один из самых дорогих ресторанов Буды — «Фортуна». Неожиданно Карчи шмыгнул в широкое парадное ресторана.
— Ты что? Уж не надумал ли пообедать?
— А почему бы и нет! Я выиграл кучу денег в лотерею и не знаю, что с ними делать. Скорей сюда!
Карчи подтолкнул коляску с малышом в арку входа и загородил ее собою, делая вид, будто с интересом изучает вывешенное на двери меню. Когда Терчи и Берци выглянули на улицу, они тут же испуганно отпрянули: по площади Троицы не спеша двигалась известная нам милицейская машина. Она проехала мимо гостиницы «Хилтон» и скрылась на улице Михая Танчича [35] .
— Не думайте, что она совсем уехала. Она просто делает круг.
35
Михай Танчич (1799–1885) — один из руководителей венгерской буржуазной революции 1848–1849 гг., выступавший за национальное самоопределение Венгрии и освобождение крестьян от крепостной зависимости. М. Танчич был заточен австрийскими жандармами в тюрьму за свои произведения, изданные за границей и якобы нарушавшие закон о печати, но в первый же день революции, 15 марта 1848 года, был освобожден из тюрьмы восставшим народом Пешта.
— Но на Господней улице одностороннее движение. Так что возвращаться она будет по ней.
Ребята снова направились к Рыбацкому бастиону, им давно наскучило раз за разом возвращаться сюда, но они не теряли надежды все-таки встретить здесь родителей Крохи и потому снова подняли над головой значки с изображением собаки.
— А время идет, — прошептала Терчи.
— Глядите! — Берци протянул руку к башне.
Там, где совсем недавно Терчи рассказывала малышу сказку, высокий мужчина с неплотно набитым рюкзаком фотографировал памятник Святому Иштвану. Если пленка достаточно чувствительна и выдержка взята правильно, то на фотографии он обязательно увидит три съежившиеся фигурки, испуганно выглядывающие из-за стены
Но снимок еще не проявлен, пленка в фотоаппарате. Кто знает, удался ли он?
— Это он!
— Точно, он!
— Совершенно точно.
— Угу!
— Бежим, пока он не исчез.
— Не оставляйте меня одну, — заканючила Терчи.
— Держись! Мы пошли. Так нужно.
— А как мы с ним заговорим?
— Покажем значки с собакой и притащим его сюда.
— Терчи, мы дадим тебе знак, тогда сразу беги к нам. Мальчики выбежали из-за стены и помчались к папе-туристу.
В этот самый момент невдалеке от памятника Святому Иштвану переходили площадь пожилой мужчина и молодой парень с большой черной собакой на поводке.
— Важно, что нашлась собака, черт возьми!
— Дядя Хайду, я без пяти минут рабочий, подбирайте выражения, пожалуйста. Мне и так попало из-за этой проклятой собаки. Мы не успокоимся, пока не отыщем веснушчатого мальца.
Они пересекли площадь и стали подниматься по извилистой лестнице южной башни Рыбацкого бастиона.
А внизу два потерявших последнюю надежду парнишки сломя голову мчались обратно.
— Бежим! Появился этот долговязый со своей дурацкой собакой.
— Собака вовсе не дурацкая, — заметила Терчи и поспешно толкнула коляску вперед.
Ребята спешили, как только позволяла коляска (нельзя же ее опрокинуть!) и насколько это было возможно в толпе. Они бежали мимо кондитерской «Русвурм», а по Господней улице в этот момент двигалась милицейская машина.
Неожиданно сорванцов окружила большая группа туристов. Это были преимущественно пожилые люди. Улыбаясь и радостно всплескивая руками, они окружили Кроху.
Ребята, запыхавшиеся и обессиленные, с изумлением наблюдали эту сцену, не в силах бежать дальше.
Женщины склонились к ребенку, лаская его и бурно восхищаясь Крохиной шапочкой в горошек. А малыш в ответ переливчато заливался смехом, и хлопал в ладошки, и шлепал по щеке наклонившихся к нему взрослых, да так, что Терчи только вздрагивала. Но, как видно, взрослым все это доставляло несказанное удовольствие.
— Прекрасная встреча, — подошел к ребятам бородатый мужчина. — Мы хорошо знаем этого карапуза по кемпингу. А где его родители?
Терчи растерянно икнула, Карчи закашлялся, и только Берци сохранял мужество:
— Мы как раз ищем его родителей.
— То есть как? Они доверили вам ребенка?
— Можно и так сказать.
— И вы не можете их найти?
— Видите ли, надеемся, что найдем.
Бородач повернулся к женщинам и со смехом стал им что-то объяснять. Какой-то мужчина, очень смешной на вид, тоже что-то сказал — все разом захохотали.
— Он предложил подшутить над родителями малыша — отвезти ребенка в кемпинг. Но это, впрочем, невозможно.
— Конечно, невозможно, — ответила Терчи.
— Ведь родители волновались бы о нем.
— И нас стали бы ругать.
Тут к группе подкатил микроавтобус, на котором крупными буквами было написано: «Международный кемпинг. Остров Пап».
— Поехали с ними, — шепнул Берци.
Не отдавай Кроху. Не разрешай им увезти его. Я никому не доверяю, — плачущим голосом промолвила Терчи.