Сорванная карусель
Шрифт:
Между тем Шиша работал, как каторжный, меньше чем за минуту в одиночку перетащив от двери к стене семь гранитных плит, каждая из которых весила не меньше шести пудов. Его пальцы были сбиты в кровь, надорванную спину саднило от боли, руки и ноги почти не разгибались. Любой другой на месте Шиши уже давно рухнул бы в изнеможении, но силач-трактирщик, сцепив зубы, продолжал ворочать здоровенные камни.
Ему некогда было наблюдать за ходом сражения, но об отчаянном положении своих товарищей он догадывался по постепенно нарастающему шуму битвы за спиной. Приближающийся шум мог означать лишь одно — друзья больше не могут сдерживать натиск врагов и пятятся к выходу. И всё теперь зависит только от него. К счастью у выхода осталась последняя плита — отвалить её к стене и путь на улицу свободен.
Стеная
После чудовищно тяжёлых плит тоже достаточно увесистый гранитный осколок последней показался трактирщику почти что невесомым. Он не стал относить его к стене, а придумал гораздо лучший способ избавиться от него. Шиша развернулся лицом к сражающимся и, как следует размахнувшись, запустил гранитный снаряд в напирающих на друзей гномов. Потом он подхватил с пола следующий обломок плиты и отправил его следом за первым. Та же участь постигла и последний кусок гранита.
Его снаряды перекалечили с десяток гномов, из-за чего в первых рядах напирающей толпы образовалась куча мала. Воспользовавшись этим коротким замешательством в стане врага, Шиша что было сил рявкнул на друзей:
— Скорее! На выход! Путь свободен! — И рванул на себя дверную ручку.
Дверь отворилась легко и бесшумно. Трактирщик первым устремился в спасительную тьму. Сразу же следом за ним из распахнутой двери выбежали Лилипут, Коготь (так звали последнего уцелевшего зулана), Ремень и спустя пару секунд последним в дверном проёме, наконец, появился Студент. Славный мечник сгибался под тяжелой ношей.
— Ну чего рты раззявили, живо помогайте! — прикрикнул он на товарищей, соскакивая с крыльца.
— Чего это там у тебя? — выразил общее недоумение Ремень, приближаясь к рыцарю.
— Один из местных уродов, пленник Шиши, — пояснил Студент. — Он его у стены положил и забыл. Хорошо я, когда следом за вами побежал, заметил… Ну помогайте же мне, я уже с ног валюсь.
Ремень, Лилипут и Коготь на ходу сняли пленника с плеча Студента и, распределив между собой его руки-ноги, дальше понесли уже вчетвером. Шиша тоже порывался помочь, но друзья ему категорически запретили это делать. Трактирщик настолько вымотался, ворочая неподъёмные гранитные плиты, что сейчас с трудом удерживал даже собственный вес — на бегу его заметно пошатывало.
Разъярённая толпа сумасшедших обитателей трактира, топча своих убитых и покалеченных товарищей, бросилась вдогонку за ненавистными чужаками.
Но погоня эта длилась недолго. На залитой лунным светом улице воинственный пыл безумцев быстро сошёл на нет сменившись паническим страхом перед ночной тьмой. Пробежав с полсотни шагов за чужаками, преследователи один за другим разворачивались и что есть духу неслись обратно в своё логово.
Когда беглецы, без помех достигнув конца улицы, остановились, чтобы малость перевести дух, за их спинами снова, как вначале городского приключения, всё было тихо и спокойно. Вокруг, куда не кинь взор, не видно было ни одного живого существа. И разве можно было поверить, что совсем рядом с этим пустынным перекрёстком всего пять минут назад происходила яростная сеча. Но нынешний жалкий вид некогда грозного и боеспособного отряда красноречивее любых слов подтверждал этот невероятный факт.
Среди пятерых уцелевших членов отряда не было ни одного совершенно невредимого. Шиша хоть и не имел видимых порезов и ушибов, но его надорванная спина нуждалась в помощи знахаря не меньше, чем, например, левое бедро Лилипута, порезанное гномьим топором буквально в последние секунды боя. Просто чудо, что рыцарь после такой неприятной раны ещё мог самостоятельно передвигаться. К счастью, пропитавшаяся кровью штанина приклеилась к ранке, быстро остановив опасное кровотечение. Ещё у бедолаги Лилипута ужасно распухла и посинела левая рука, в пылу боя он пару раз принимал на неё направленные
Меньше всех в сражении пострадал везунчик Студент. Быстренько ощупав себя во время короткой передышки, рыцарь обнаружил лишь неглубокую царапину на левой голени — ранка эта была настолько маленькой, что он совершенно не замечал её во время ходьбы.
У Ремня была рассечена голова. Выглядела рана, конечно, ужасно, но реальной угрозы жизни не представляла. Его волосы слиплись от крови и свисали в разные стороны забавными сосульками, но кровотечение уже прекратилось. Ютанг слишком поздно заметил падающую на голову дубину и, не успевая отбить её своим топором, попытался пригнуть голову. Увы, но его движение было вовремя разгадано нападающим, в последний момент он тоже чуть изменил направление удара, и дубина обрушилась на макушку жертвы. К счастью, у врага не хватило силёнок, чтобы с первого удара расколоть череп, да и густые волосы ютанга малость смягчили удар. Но всё равно пережитые Ремнём в первые секунды поле удара ощущения были не из приятных — перед глазами у оглушённого всё поплыло, в ушах загудели колокола, ноги подкосились и он рухнул на колени. К счастью, эта неприятность случилась с ним в самом начале боя, отряд ещё не понёс ни одной потери, и все зуланы были невредимы и полны сил. Двое воинов клана Серого Пера, бившихся бок о бок со своим ютангом, в эти роковые секунды беспомощности заслонили его от напирающих безумцев. Как только сознание прояснилось, оглушённый наскоро ощупал рану и, удостоверившись, что дырки в макушке нет, а на месте удара лишь неопасное рассечение кожи, поднялся на ноги и снова вступил в бой. Окончательно оправился от пропущенного удара Ремень только лишь в конце боя, но благодаря самоотверженной опеке зуланов до конца сражения он больше не получил ни единой царапины. Последние же за сохранение жизни ютанга щедро расплатились своими собственными.
Из шести зуланов клана Серого Пера пятеро сложили головы в кровавом побоище, и лишь одному из них посчастливилось выжить в жестокой мясорубке. Коготь был одним из двух помощников Шиши, поэтому не участвовал в битве с самого начала. Вместе с товарищем они усилили поредевший отряд защитников аккурат перед атакой гномов. Его товарищу не повело, топор гнома разворотил ему живот — а Коготь, тоже получив от гномьих топоров несколько болезненных, но не смертельных ранений, смог продержаться последнюю минуту и выжил. Сейчас, воспользовавшись остановкой на перекрёстке, зулан осмотрел свои раны. Неглубокие царапины на правом бедре и груди были неопасны, а вот рассечение кисти левой руки, на которое в пылу боя Коготь не обращал внимания, оказалось весьма серьёзным — топор гнома наполовину разрубил кость, ещё бы чуть-чуть и отважный зулан мог бы остаться совсем без руки. Здоровой рукой Коготь попытался зажать ужасную рану, из которой вовсю хлестала кровь, но из этой затеи ничего не вышло — кровь продолжала сочиться и через крепко сжатые пальцы.
Заметив мучения зулана, к нему на помощь пришёл Студент. Сорвав с себя ремень, рыцарь перетянул ему руку чуть повыше рассечения — кровотечение тут же остановилось. Далее, подложив под покалеченную руку Когтя его же собственный меч, он крепко-накрепко стянул эту конструкцию куском ткани, оторванным от своего плаща.
— Ну ты как, до лодки дойдёшь? — спросил зулана Студент, закончив перевязку.
— Постараюсь.
— Уж постарайся, братишка. А то сам видишь, кругом одни калеки — упадёшь, нести тебя будет некому. А уж доберёмся до корабля, там знахарь тебя мигом исцелит.
— Не беспокойся, я дойду, — уже более уверенно ответил зулан.
— Отлично, — кивнул ему рыцарь и, обернувшись к ютангу, продолжил разговор уже с ним:
— Похоже, дружище, теперь только на нас с тобой вся надежда. Давай связывать пленника, дальше понесём его вдвоём.
Ютанг кивнул, расстегнул свой ремень и, склонившись над пленником, стал вязать ему ноги.
— Эй, Лил, ну чего расселся, давай-ка тоже сюда свой ремень, — попросил Студент. — Я своим Когтю руку перетянул.
— Обождите, я сейчас вам помогу, — откликнулся Лилипут, с кряхтеньем поднимаясь на ноги.