Сорвать розу

Мартен Жаклин

Лайза так же, как и он вчерашним вечером, слегка дотронулась до его плеча.

– Извините, капитан Холлоуэй.

– Дорогое дитя, с какой стати вам извиняться передо мной?

– Я не извиняюсь, а успокаиваю! – рассердилась она. – И, чтобы знали, сэр, я не ребенок. Мне уже больше восемнадцати.

– Очень солидный возраст для девушки, осмелюсь возразить, но не для мужчины тридцати лет.

– Вам действительно уже тридцать?

– Будет через шесть месяцев, – сухо подтвердил он. – Утешайте себя тем, что в день свадьбы мне все еще будет двадцать девять.

– Звучит

лучше. – Лайза нахально улыбнулась. – Никогда не собиралась выходить замуж за такого старого мужчину, – обезоруживающе произнесла она и тут же вновь заставила его насторожиться. – Мистер Филдз, мой поверенный, настаивает, чтобы деньги были переданы в… в… ну, понимаете, в день бракосочетания, не раньше. Ему нужно подготовить документы, которые мы оба должны подписать. Извините, если хотели получить деньги сегодня, но это совет поверенного, а бабушка настоятельно рекомендовала мне слушаться его во всем.

– А при чем здесь, черт возьми, бабушка? – спросил он, и озабоченность снова отразилась на его лице.

– Она дает мне… вам… деньги.

– Так это не ваши родители? Лайза покачала головой.

– Они даже не знают ни о чем. Не могла… я… это разбило бы им сердце.

– Понимаю, – согласился капитан Холлоуэй, хотя было видно, что он ничего не понимает.

– Садитесь, пожалуйста, – пригласила Лайза и села сама. – Хочется кое о чем спросить вас. По какой причине вы женитесь на мне: потому что брат изнасиловал девственницу, из-за ребенка или из-за денег?

– По всем трем, – ответил он, моргнув от удивления и сев напротив нее.

Лайза глубоко вздохнула.

– Тогда можно не говорить, – будто про себя произнесла она, но не настолько тихо, чтобы нельзя было расслышать.

– Да, можно, но думаю, для нас обоих будет лучше, – сказал ее будущий муж, – если расскажете все, что собирались.

– Я немного покривила душой, когда рассказывала о Джеймсе и о себе, – призналась Лайза со слегка испуганным видом.

– Так это неправда?

– Нет, правда. Все произошло так, как вы слышали, кроме одного момента, о котором не хотелось упоминать, во всяком случае до тех пор, пока не услышала от вас, какая я честная и порядочная, и не почувствовала себя обманщицей.

– Был бы благодарен, если бы перешли поближе к делу, – прервал ее Торн Холлоуэй жестким голосом, его лицо побледнело.

– Когда ваш брат изнасиловал меня, – призналась она с несчастным видом, – я уже не была девственницей.

– Понимаю, – снова согласился он.

– Нет, вижу, совсем ничего не понимаете! – возмущенно воскликнула она. – Это произошло со мной всего один раз до этого, но как можно надеяться, что кто-нибудь, за исключением семьи, поверит этому?

– Да, это называлось бы злоупотреблением доверия, – холодно согласился капитан Холлоуэй. – Еще один солдат?

– Нет, это случилось, когда мне было шестнадцать, за два года до того, как пришли солдаты. Он… он был племянником священника.

– Племянник священника изнасиловал вас?!

– Что-то вроде этого.

– В случае изнасилования не может быть никаких «вроде», – зарычал капитан Холлоуэй. – Было или не было?

– Я была влюблена в него, – по-детски

всхлипнула девушка. – Во всяком случае, так думала, потому что он был очень красивым; похожим на принца из сказки. Я разрешала ему целовать и дотрагиваться до себя, когда мы оставались одни. И когда он уверял, что хочет меня, мне показалось, что речь идет о женитьбе, и я попросила его поговорить с отцом. Но ему хотелось немедленно. Он был сильнее, чем я. – Она заметно вздрогнула. – Весь ужас закончился минуты через две, а ему вздумалось рассказать дяде и всем церковным старостам. Об этом в конце концов узнали все. Я потеряла репутацию, и так получилось, что ваш брат услышал об этом от кого-то, хотя и находился так далеко от моего дома, в Трентоне. Вот почему ему казалось, что он имеет право делать со мной то, что сделал.

Какое-то время капитан молчал, крепко сжав челюсти, а его лицо приобрело еще более мрачное выражение, чем прежде. Плечи Лайзы опустились.

– Пойму вас правильно, если вы передумали, – произнесла она тихо и вдруг увидела, как он переменился в лице.

– Дорогая девочка, – он вскочил со стула и подошел ближе. – Вы должны привыкнуть к моему не слишком приветливому виду: хмурое выражение лица ничего не означает, или, во всяком случае, не имеет отношения к вам. Попадись мне сейчас брат или племянник священника, с громадным удовольствием стукнул бы их лбами, прежде чем запорол бы до смерти.

Губы Лайзы задрожали, и она прикусила их зубами.

– Благодарю вас, – прошептала девушка.

– Не стоит благодарности, мадам.

– Хотела сказать: спасибо, что поверили.

– Знаю, что хотели сказать.

После минутного колебания она продолжила:

– Хочу, чтобы вы знали. Мне нравится ваше лицо, даже когда хмуритесь, а если улыбаетесь, становитесь красивым; предпочитаю видеть вас таким, пусть и непостоянно.

– Теперь я благодарю вас, мисс Ван Гулик.

– Меня зовут Лайза.

– Прекрасное имя! А меня – Торн.

Лайза вскочила со стула, чтобы присесть в глубоком реверансе.

– Рада познакомиться.

– Выйдете за меня замуж в понедельник, Лайза?

– С удовольствием, Торн. Это вы назначили этот день?

– Нет, это самый близкий день, на который согласился священник, – сказал он довольно грустно. – Но тем не менее небольшая задержка имеет свои преимущества. Эти несколько дней дадут нам возможность познакомиться поближе, прежде чем поженимся. А завтрашний день посвятим переезду на новую квартиру, которую я снял для вас на Боуэри-Лейн.

– Спасибо, это великолепно. А есть комнаты для моей служанки и кучера?

Его брови резко изогнулись дугой в изумлении.

– Конечно, дорогая. Второй и третий этаж прекрасной старой квартиры, уцелевшей от пожара, к вашим услугам.

– Целых два этажа? А я пыталась снять квартиру и не смогла найти двух крошечных комнат.

– Воинское звание, даже британское, имеет свои преимущества, – поддразнил он ее.

Лайза подчеркнуто проигнорировала последнее замечание.

– Это было бы прекрасно, – практично заметила она, – если бы вы не затратили столько хлопот ради такого короткого времени.