Сорвавшийся экспресс
Шрифт:
– Боже, да я тебя и с ребенком бы забрал! – воскликнул Гаджи.
– Ты? – горько улыбнулась Людмила. – Ты не захотел меня взять чистой и невинной, а сейчас говоришь, что с ребенком…. Сам-то на Гуле женился, не дожидаясь окончания третьего курса. Что богатство победило?
– Все не так! – Гаджи обхватил свою голову руками. – Я женился только после того, как узнал, что ты вышла замуж. Мне мать твоя рассказала.
– Мне она не говорила, что ты приходил, – тихо произнесла Людмила.
– Ну,
– В любом случае, уже ничего не вернуть, – ответила Людмила.
– Я смогу вернуть! Ты только разреши! Прошу тебя.
– Не стоит, Гаджи, – Людмила поджала губы, чтобы они не задрожали.
– Господи, Шилов, – Людмила уже не скрывала своего раздражения, – ведешь себя как алкаш. От тебя каждый вечер пивом несет.
– Не каждый, а только тот, в который у тебя болит, – буркнул Сергей, стараясь не злиться, и следить за общим потоком машин.
– Знаешь что? – Людмила так резко повернулась к мужу, что машину качнуло. – Я вот тебе разрешаю найти ту, у которой голова не болит. Ей Богу, даю слово, что даже ревновать не стану! Найди себе Женщину, и все решим сразу!
– Я не хочу ссориться с тобой, – ответил Шилов, поворачивая к дому. – Перестань.
– Нет, я не перестану, – зло настаивала Людмила. – Ты же видишь, что жрать я тебе не готовлю, рубашки не глажу, белье свое ты стираешь сам. Зачем тебе такая жена? Найди себе лучше, а меня оставь в покое!
– Ты вообще нормальная? – обозлился тихо Шилов. – Что ты несешь?
– Да пошел ты! – Людмила выскочила из машины, благо Сергей уже остановил ее возле гаража.
Не дожидаясь его, она пробежала в дом и громко хлопнула дверью.
Забежав в свою комнату, Людмила, не раздеваясь, упала на диван и, уткнувшись в подушку, зарыдала.
Похоть – не нежность
– А в Москве ты давно? – спросила Людмила, не глядя в камеру компьютера и перебирая бисер на своем столе. Она только вышла из ванны и сидела в накинутом на плечи халатике, прижимая его рукой на груди.
– Уже два года, – ответил Гаджи.
– А Гуля?
– А что Гуля? Гуля дома, дети уже выросли. Я им дал образование. Они уже полностью самостоятельны. Сын и старшая – стоматологи, а младшая на следующий год заканчивает юридический. Ее теперь замуж надо выдать. Старшая уже родила внучку. А с Гулей мы никогда не понимали друг друга.
– И что же ты с ней не общаешься?
– Почему же? Два раза в год она с сыном приезжает ко мне в Москву.
– А помириться не пробовал? Все-таки она мать твоих детей.
– Пробовал, ничего не вышло. Моя любовь к тебе сильнее, Лейла!
– Что? –
Гаджи как-то странно замолчал и впился в нее глазами.
– Твой дома? – сдавленным от внутреннего волнения спросил он.
– Нет. А что?
– И долго его не будет?
– Еще четыре дня, ему какой-то депутат большой заказ подогнал по области. К чему этот вопрос?
– Значит, ты дома одна?
– Да.
– Можно я приеду? – тихо спросил Гаджи. Его лицо как-будто сжалось.
– Даже не думай! – вспыхнула Людмила.
– Но ведь ты этого хочешь, – прошептал Гаджи, приближая свое лицо к монитору.
– Не важно, что я хочу, – Людмила отвела взгляд.
– Лейла!
– Не думай об этом!
– Лейла!
– Ну что? – она снова посмотрела в свой монитор.
– Лейла, неужели я никогда не смогу увидеть тебя? – его голос изменил тон до бархатного.
– Видишь же сейчас, – проговорила Людмила, понимая, на что он намекает.
– Я хочу тебя увидеть, мою родную. Хочу целовать тебя: твои глаза, твои губы, грудь, ножки.
– Гаджи! – Людмила почувствовала, как сладко заныло у нее внизу живота от его ласковых слов.
– Лейла, но хотя бы покажи мне себя, чтобы я смог запечатлеть твой прекрасный образ в своей памяти. Сними халатик…, – прошептал Гаджи. – Я хочу целовать тебя даже через монитор…. Любимая!
– Гаджи! – прошептала Людмила, чувствуя, как у нее внизу все становится влажным.
– Родная моя, солнышко мое! Богиня моих мыслей! – голос Гаджи, хоть и был тихим до шепота, но отзывался в ее голове, словно горное эхо.
– Лейла, любимая, молю обнажись! – Гаджи резким движением сорвал с себя майку, в которой сидел за столом. – Вот, смотри, это я – твой Гаджи!
Густые волосы на его груди, чуть подернутые сединой, едва скрывали шрам на правом плече.
Людмила невольно протянула руку к монитору в попытке погладить его. Халат, наброшенный на плечи, распахнулся, обнажая ее грудь.
– О-о, Лейла! – простонал Гаджи, дотрагиваясь рукой до экрана, словно пытался прикоснуться к Людмиле.
Все когда-нибудь…
– Надеюсь, ты не забыл, что в среду к нам приедут дети? – мимоходом проговорила Людмила, выходя из кухни и направляясь к себе в комнату.
– Разве я могу забыть о таком дне? – улыбнулся Шилов, натягивая джинсы.
– Зачем ты взял больше, чем было нужно? – голос Людмилы дрожал от гнева.
Шилов надел-таки свитер и виновато посмотрел на нее.
– Что ты молчишь? – у Людмилы уже дрожал не только голос, но и руки. – Ты понимаешь теперь кто ты?