Сосед года
Шрифт:
— Как там Фома?
— С котом всё нормально, — у Ники в тоне прибавляется нервозности. — Ест, спит, шкодит. Как все обычные коты, — тараторит дрожащим голосом.
Оп-па! Врёт котёна, к гадалке не ходи. И направление, чтобы дожать мою врушку, я, кажется, нащупал.
— Да? — делаю вид, что рассматриваю ёлочную игрушку. — А разве Витёк его к себе не забрал? Он собирался.
— Так это-о… — Ника поворачивает ко мне голову, в глазёнках паника. — Забрал, да. Подставку для ёлки привёз, а кота забрал, — врёт моя
Я несу чушь, а Ника под неё подстраивается. Не скажу, что виртуозно, но всё же.
Оставляю в покое ёлочные украшения и притягиваю котёну за руку к себе:
— Гражданка Ларина, сознаваться будем?
— В чём? — смотрит на меня не самыми честными глазами.
— Витя кота не забирал, но тебе об этом неизвестно. Я так понимаю, ты никуда не переезжала, да?
Помолчав несколько мгновений, гражданка Ларина тяжело вздыхает. Будем сознаваться.
— Витин друг неожиданно вернулся с вахты, и переезд накрылся, — котёна даёт признательные показания.
— Надо было сразу мне сказать, — обнимаю её за плечо.
— Просто это ещё не всё. Пока меня не было дома, Танька открыла дверь в кухне и опрокинула буфет, — у котёны глазки в пол.
— Чо-о?! — а у меня глаза на лоб лезут.
— У тебя сотрясение мозга, Саш. Тебе нельзя волноваться, — Ника смотрит на меня с беспокойством.
Выдох. Вдох. Выдох. До десяти считать не буду — терпения не хватит.
— Так, ладно — я спокоен, — едва держу себя в руках, но держу. — Батарею из-за этого прорвало?
— Угу… Шкаф снёс трубу — всё затопило. Теперь надо срочно менять паркет Насте и ещё помочь с ремонтом Вере Ивановне. И Ашоту заплатить — он батарею починил, — котёна вздыхает тяжелее прежнего. — Видишь, Сань, никак сейчас не переехать.
— Короче, надо срочно выписываться отсюда и решать проблемы, — подвожу итог.
— Этого я и боялась! — Ника вцепляется тонкими пальчиками в моё предплечье. — Саша, ты должен остаться в больнице, — заявляет твёрдо. — Иначе я за себя не ручаюсь. Вот, — складывает руки на груди и смотрит на меня сердито.
С живого меня котёна не слезет. Напишу отказ от лечения, и она мне устроит…
— Понятно, — тянусь к дверце тумбочки и достаю конверт с деньгами. — Раз я тут застрял, возьми деньги. Расплатись с Настей и соседями, найди хату и съезжай оттуда. Только квартиру снимать будем через агентство, по договору. Ну а с Танькой я потом сам вопрос решу.
— Откуда столько? — офигевшая Ника снова заглядывает в конверт. — Тут куча денег, Сань!
— Я машину продал. И инструмент.
— Как?..
— Кис, не начинай только, — прижимаю палец к приоткрытому ротику котёны — отчитывать меня собралась. — Страховка на тачку закончилась — хрен знает когда я её за свой счёт починил бы. А инструмент… Бог с ним, с инструментом этим. Я тот ещё мастер.
— Капец, — выдыхает и глазёнки на мокром месте.
— Не
— Всё-всё, — обмахивается ладошками, — не реву.
— Вот и умница. Давай ёлку наряжать.
Не зря же моя отчаянная котёна припёрла в палату дерево и прибамбасы, чтобы его украсить. Завтра Рождество…
Глава 44
Это странный сочельник, но на душе у меня тепло. Еду домой в такси с умиротворением в сердце. Врать Сане было очень неприятно. Я больше никогда так делать не буду.
Расплачиваюсь с таксистом и, поднимаясь по лестнице, пишу Орлику сообщение, что добралась, всё хорошо. Потом Насте набираю смс — деньги нашли и идти с ней убирать квартиру необходимость отпала. Пусть приезжает завтра, я с ней за китайский сервиз расплачусь.
С утра сделаю замеры, выберу линолеум на сайте магазина и закажу. При хорошем раскладе восьмого числа его уже доставят. Останется найти людей, которые его постелют. Но с этим, думаю, проблем не возникнет. Про бабу Веру и Ашота ещё не забыть, ну и найти приличное агентство недвижимости — квартиру новую снять. Дел завтра тьма.
Грустно, что Сашка остался без машины и инструмента, но это было его решение. К тому же он не знал, что тут случилось, когда продавал. А значит всё равно бы продал.
Замираю у своей квартиры, прислушиваясь к крикам за Саниной дверью. Танька с кем-то скандалит. И непохоже что по телефону. На её агрессивные реплики отвечает мужской голос. У Татьяны гость. Но это не моё дело.
Захожу домой, разуваюсь, снимаю верхнюю одежду и понимаю, что моё или не моё, а слушать придётся. Так орут, что даже бируши не спасут.
— …Папа, ты совсем свихнулся под старость лет? — кричит Таня.
— Ты как с отцом разговариваешь?! — возмущается ей в ответ мужской голос.
О-о, так это Танька с папашей-юристом что-то не поделила! Интересно.
Сую ноги в тапки и иду в кухню чай пить. Оттуда лучше слышно.
— Ты хоть понимаешь, что делаешь?! Эта девка младше меня!
— Не смей называть мою женщину девкой!
— Кого-кого?! Женщину?! Ей восемнадцать-то есть?!
— Конечно, есть! Лидочке больше, чем восемнадцать! Ты за кого меня принимаешь, Таня?!
— За старого болвана, которого одурачила молодая аферистка!
— Лида не аферистка! Я на ней женюсь!
— Вот именно! И всё наше имущество на неё перепишешь, а я после твоей смерти останусь с голой задницей!
— Не рановато отца хоронишь, доченька? — мужчина убавляет громкость, в его тоне слышатся ноты горечи. — Умирать ближайшие лет двадцать я не собираюсь. Мы с Лидочкой ещё брата или сестру тебе родим.
— Ещё круче, блин! — Танька окончательно срывается — разбивает что-то из посуды. — Детей с ней настругай! Давай, папа!