Сосед(ка) из ада
Шрифт:
Я нашел съемную квартиру и поселился у Пашки, дожидаясь, пока она освободится. Оля не звонила, я ей тоже. Каждый вечер мы надирались до положения риз, а утром пили шипучую трезвиловку, вызывали такси и ехали на работу, поскольку удаленка у нас была только для офиса. Обычно, чтобы остыть, мне хватало пары, ну тройки дней. Но тут прошла неделя, а я все так же бесился. Скучал страшно, и рука тянулась к телефону, но вылезала вся та же злость и упрямство, которые шептали: ничего не изменится, ничего не получится. Если уже
А потом принесло Лизавету. Ну как принесло? Мы в очередной раз набрались, и Пашка предложил позвать баб. Я фыркнул: какие, нахер, бабы, но он не услышал, и через час появилась Лиза с подругой. Да еще и начала на меня вешаться.
И вот тут-то я резко протрезвел. Во всех смыслах. В одну секунду вспомнил два года с ней – и каким глотком свежего воздуха стало знакомство с Олей. Отодвинул невежливо и ушел спать.
Но даже после этого мне понадобилось еще три дня, чтобы принять решение.
Или мы сейчас все выясним – или ничего больше не будет.
Мы встретились, поговорили и начали восстанавливать то, что успели разрушить.
Было трудно. Адски трудно – нам обоим. Казалось бы, два человека любят друг друга и хотят быть вместе, так почему ж такая сложная подгонка? Наверно, чтобы не осталось ни единой зазубринки. Чтобы все пазы вошли в гнезда.
А потом был ковид. Едва меня сняли с ИВЛ и дали в лапу телефон, я позвонил Оле, чтобы спросить хриплым шепотом, как она. Потому что это было важнее всего. Потому что боялся за нее больше, чем за себя.
А предложение я ей сделал на Старый Новый год. Сколько пришлось отвалить дворнику, чтобы он – совершенно случайно! – забыл закрыть дверь на чердак, лучше не говорить. Больше, чем хозяину вездехода, вытащившему Кота из сугробов. На крыше, у решетки ограждения, я поставил маленький садовый столик и два пластиковых стула, принес ведерко с шампанским и два бокала. Оля думала, мы пойдем в ресторан, и была здорово удивлена, когда я позвонил и попросил подняться на шестнадцатый этаж.
– Хотел отвезти тебя в лес, - я протянул ей наполненный бокал. – Но подумал, если завязнем снова, ты мне не простишь. Здесь тоже все, как ты хотела. Вечер, снег, фонари – и никого вокруг. Все под нами. Ты выйдешь за меня замуж?
Поженились мы летом, дождавшись затишья между двумя ковидными волнами. Все было как у больших: Дворец бракосочетаний, лимузин, шампанское на Стрелке, банкет с толпой гостей и свадебное путешествие на теплоходе по Енисею – красота неописуемая.
Разумеется, родительницы с обеих сторон сразу же пошли в атаку, прозрачно намекая, что мы уже не молоденькие, пора плодиться и размножаться. «У Кати два внука, - ворчала теща, имея в виду Кешку и родившегося за месяц до нашей свадьбы Арсения. – А от вас не дождешься».
Мы не спорили, но и форсировать не стали, положившись на случай. Случай шел нога за ногу, так что тест с двумя
– Представляешь, - смеялась Оля, - как бабки будут пасти на даче эту Банду четырех? Я им не завидую.
– А мы еще девочку родим, - предложил я.
– Чтобы они все ее защищали.
– А если снова пацан?
– Ну тогда придется объединенными усилиями довести до футбольной команды.
В город мы вернулись в воскресенье вечером. Я еще от карьера позвонил Оле, убедился, что все в порядке и что она ночует у Зои. Поэтому сам поехал к Пашке. Засиделись за полночь, вспоминали студенческие времена, а еще как открывали свою компанию, собирали ребят с головой и с руками, рыскали в поисках перспективных разработок. Хорошо хоть регистрация была после обеда, а то ведь могли и проспать.
Пашкина свадьба получилась такой же шумной и яркой, как наша. Он словно в одну минуту повзрослел и возмужал рядом со своей хрупкой дюймовочкой. И если до этого я сомневался, что у них что-то получится, сейчас вдруг перестал.
Пусть у всех все получится!
Зная, что на свадьбе будет Лиза, я заранее напрягся, но она сделала вид, будто мы не знакомы. Даже не поздоровалась. А вот Оля, кажется, заметно нервничала. Уж я-то хорошо знал эти стиснутые губы и подрагивающие ноздри. И чем все это кончилось? Ну ясно чем.
– Женька, - прошипела она, вцепившись когтями в мое колено под столом. – Кажется, того… схватки.
– Точно? Не треники?
– Да черт его знает. Кажется, настоящие.
– Скорую вызвать? – растерялся я.
– Какую скорую? Зачем? Такси вызови. Паспорт, обменка с собой, остальное привезешь потом.
– Вы куда? – возмутился Пашка, когда мы встали и направились к выходу.
– Это месть, - заявила Оля. – Вы смылись с нашей свадьбы, а мы с вашей. Только вы трахаться поехали, а мы – рожать.
Следующие шестнадцать часов прошли в каком-то тумане и осели каплями разрозненных воспоминаний. На меня напялили пижаму, шапочку и бахилы, и я все время был рядом с Олей, до самого конца – до победного Лехиного вопля. На запястье у меня наверняка остались красивые синяки от ее пальцев, но это такая ерунда по сравнению с тем, что я держал на руках сына. Леха смотрел на меня так серьезно, словно хотел поведать великие тайны, принесенные из другого мира. Конечно, если бы мог говорить. Но увы, к тому времени, когда научится, уже все забудет.