Соседи
Шрифт:
— Знаем!!! — послышались голоса.
— Вареной картошкой кормить можно.
— Пшеницей.
— Просо тоже любят куры.
— А еще что? — спросил ученый. — Ну-ка расскажите, кто сам выращивал кур.
Маша толкнула Сашку в бок.
— Расскажи. У вас столько кур!
— Я не выращивал, я бегал за курами, — тихо огрызнулся Сашка и косо посмотрел на соседку.
Маша всегда сует свой нос куда не следует. Сашка и без подсказки знает, что делать. Вот встанет и расскажет все по порядку.
Сашка поднял руку и, когда ему дали слово, первым
— А молотый ракушечник давал?
— Нет.
— А мел?
— А разве мел едят куры? — удивился Сашка.
— Как же! Конечно! Кое-какой опыт в выращивании кур у тебя имеется, но далеко не все ты, выходит, о них знаешь.
Сашка сел и почувствовал, как горят уши. Искоса посмотрел на Машу, она улыбалась. Конечно, рада, что ее дядя Ченакаев своими вопросами загнал Сашку в тупик. Да еще как! Перед всей школой. «Вот до чего может довести девчонка, — думал Сашка, — если ее слушаться. Не нужно было вставать. Пусть бы кто-нибудь другой рассказывал. Сама Маша встала бы, у них ведь тоже куры есть».
Между тем встреча с интересным человеком продолжалась. Ченакаев такое рассказывал о курином племени, что все просто диву давались. По его словам, выходило, что курам нужно давать корма, в которых имеется кальций, натрий, фосфор, железо. И даже йод.
А сколько кур можно содержать вместе? В каждом стаде их должно быть не больше ста, сказал Ченакаев, иначе куры передерутся и даже могут друг другу глаза поклевать. Почему? Да потому, что курица вокруг себя не больше ста особей запоминает.
Скажет ведь — особей! Сашка, конечно, курицу не назвал бы так. А по-ученому, наверное, можно. Одно лишь не понимал Сашка, почему ученый по стадам кур разделяет. Они ведь не коровы и не овцы. Хотелось спросить об этом Ченакаева, да побоялся, как бы снова не оконфузиться перед товарищами.
А Ченакаев рассказывал дальше — о том, что надо содержать кур в клетках. В клетке курица хорошо прибавляет в весе и каждый день яичко несет. В конце своей беседы Ченакаев пригласил пионеров и школьников почаще приходить на птицеферму. Всем им он обещал найти интересное дело.
КУЛЬТПОХОД В КИНО
После переезда в Ковляй Сашка заметил, что отец стал каким-то другим. Если в Поюнале он мог выйти на улицу босиком и в майке, то здесь, в Ковляе, собираясь из дому, он всякий раз тщательно одевался.
И в квартире Семен навел порядок. Поставил две кровати: для себя и для Сашки. Перекрасил пол на кухне. Купил в магазине белую материю и попросил у Анюты Офтиной разрешения сшить на ее машинке занавески. Анюта Офтина не допустила его к машинке, сказала, что шить он не умеет.
Явившись домой, Семен долго смотрел на них как баран на новые ворота.
— Это кто же сделал? — спросил сына.
— Одна марсианка, — ответил Сашка.
Отец больше ни о чем не стал выведывать, долго ходил взад-вперед по комнате задумчивый, а потом вытащил из чемодана портрет в деревянной рамке, повесил его на стену. С портрета глядела молодая большеглазая женщина с двумя косами.
Это была Сашкина мать.
Сашка смотрел на мать и вспоминал ее живую. Какая она была всегда веселая, нужная и близкая! Будто и не умерла она, а куда-то ушла ненадолго. Вот и в новой квартире будто она все прибрала и устроила. Сашке казалось: это мама накрыла его постель одеялом и положила к изголовью белую подушку.
Однажды отец сказал Сашке:
— Собирайся! В кино пойдем!
Удивительное дело! Никогда прежде они не ходили в кино вместе. Никогда не видел Сашка своего отца таким — в новом костюме, в галстуке.
Семен подошел к зеркалу, причесался. Затем открыл стол и, вынув шоколадку, подал сыну.
Это еще больше удивило Сашку. Что такое произошло с отцом? Он редко покупал даже простые конфеты, а теперь на тебе, пожалуйста, — шоколадку.
И тут вдруг увидел на столе подозрительную посудину. Беспокойство охватило его. Неужели отец снова за старое взялся? У Сашки возникло желание схватить посудину и выбросить. Пусть знает, как приносить домой горькую воду! Из-за нее ведь все беды происходили.
Но не успел Сашка исполнить свое желание, как Семен отвинтил пробку флакона и, налив на ладонь какой-то жидкости, стал протирать ею лицо и голову. По комнате разнесся резкий приятный запах.
«Одеколон!» — догадался Сашка и облегченно вздохнул.
Пока Семен одеколонился, сын рассказал ему о встрече с интересным человеком Ченакаевым, о том, как тот хочет посадить колхозных кур в клетки и какую пользу от этого пророчит.
Сашкино сообщение не понравилось Семену.
— Да разве можно сажать курицу в клетку?! — сердито посмотрел Семен на сына, будто он принял такое решение, а не Ченакаев. — Пользы от этого никакой. Курица свободу любит. Ей где бы побегать, травки пощипать, зернышек найти. А клетка — гиблое дело.
— Не гиблое, папа. Автокормушки там будут. Зерно и всякий корм автоматически подойдут к клетке…
— Хе-хе-хе, автоматически, — пытался рассмеяться Семен. — Жаль, моя бабушка давно умерла. Она бы научила этого ученого, как куриное хозяйство вести. Моя бабушка, бывало, каждый раз в мешок сажала своих кур и выпускала их где-нибудь в поле или на дорогу. А те и рады. Где колосок найдут, где зернышко. Была бы жива моя бабушка, шоферы сто раз спасибо сказали бы ей. И не пропечатали бы теперь их в стенгазете за рассыпанные зерна… А твой Ченакаев в клетки хочет загнать кур. Разве так можно!