Соседка отшельника

Айрон Мира

Вот так Алан прошёл путь от категорического и ярко выраженного негативного отрицания ситуации до её полного принятия, и всё это за какую-то неделю.

«Да ладно, какая там неделя, не льсти себе! Это просто Эмилия выжидала целую неделю прежде, чем ринуться в наступление».

Смирившись, мужчина парадоксальным образом успокоился. Приехав домой, загнал машину в гараж, открыл всё окна в доме, впустив мягкий летний воздух, и начал готовить ужин. Он ничего не ел со вчерашнего дня; тот ужин, который приготовил накануне, съели незваные ночные

гости.

В какой-то момент Алан услышал, как где-то остановилась машина, и любопытство заставило его пройти к окнам, расположенным в гостиной.

Неужели Эмилия так быстро сдалась и решила уехать? Совсем не похоже на неё, однако в жизни, безусловно, случается всякое, потому не следует сбрасывать со счетов и такой вариант развития событий. Разочароваться или обрадоваться?

Как выяснилось, ни то ни другое. Как только Благов увидел машину, его спокойствие и умиротворение словно ветром сдуло: у ворот соседнего дома стоял автомобиль скорой помощи. Убавив огонь в духовке до минимума и убрав в холодильник недоделанный салат, мужчина почти побежал через улицу и быстро вошёл в открытые ворота.

Он впервые оказался в соседнем доме и был неприятно поражён холодной пустотой и отсутствием уюта. Бедная Мила! Как она живёт здесь? Она так любит солнце и яркие цвета!

Бледная Эмилия сидела за столом, а фельдшер со скорой измеряла ей давление. Рядом сидела ещё одна женщина и заполняла документы. Все трое удивлённо посмотрели на вошедшего [почти вбежавшего] взъерошенного мужчину.

— Мила, ты что, беременна? — Алан ляпнул то, что первое пришло в его голову.

— Хорош муж, — усмехнулась медсестра, та самая, которая заполняла бумаги.

— Я не… — начал было Алан, но почему-то не смог закончить фразу, язык не повернулся.

— Алан, я вовсе не… Что ты напридумывал себе? — возмущённо выпрямилась Эмилия, как только ей закончили измерять давление.

— Тихо, тихо, — настойчиво посоветовала ей фельдшер. — Вот, возьмите таблетку под язык. На вкус не очень, и во рту онемеет на некоторое время, но надо потерпеть. Если будет совсем неприятно, разжуйте и запейте.

— Доктор, что случилось? — Алан не узнал собственный голос.

— Симпатоадреналовый криз, весьма распространённое явление. Так что не переживайте так. Просто проследите, чтобы ваша супруга спокойно отдохнула. А завтра придёт участковый терапевт, мы сами сделаем вызов.

Глава 4

Скорая уехала. Алан, проводив бригаду, вернулся обратно, сел в кресло и достал из кармана смартфон. Читал и хмурился, время от времени бросая короткие взгляды на по-прежнему очень бледную Эмилию, которая лежала на диване в гостиной.

— Как думаешь, мне уже можно вставать? — голос женщины нельзя было назвать бодрым, однако и испуганным он быть перестал.

Алан оценил то, что Мила не пытается сыграть на ситуации, повернуть её в свою пользу.

— Полежи ещё чуть-чуть, — посоветовал он. — Сейчас я дочитаю, и будем

решать, что делать.

Эмилия не стала спорить, только кивнула и осталась лежать.

— А что ты читаешь?

— То, что нашёл об этом кризе, а ещё о панических атаках. И то, и другое не смертельно, однако весьма неприятно, как я понял.

— Так и есть, — вздохнула Эмилия. — Никогда ещё не чувствовала себя настолько паршиво. А самое главное… доктор со скорой сказала: нет никакой гарантии, что это никогда больше не повторится. И предотвратить это никак нельзя, подстраховаться. Ну разве что не переутомляться и стараться не слишком нервничать, а ещё контролировать давление.

— Где твои вещи, Мила? В каком из шкафов?

— В смысле?

— В коромысле, Благова! Я не оставлю тебя одну. Тем более, в этом склепе. Как ты тут вообще живёшь уже десять дней? Немудрено, что приступ случился. И понятно теперь, почему этот дом не могут продать или хотя бы сдать. Одна ты позарилась на это вот недоразумение. Так где вещи? Собирайся, ты переезжаешь. Точнее, переходишь.

— Сейчас всё соберу, Алан. Спасибо тебе за заботу. Мне и вправду страшно сейчас оставаться одной.

Через десять минут они закрыли ворота и пошли к дому Алана. Мужчина катил большую дорожную сумку, а вторую, поменьше, повесил на плечо.

— Не так уж мало вещей у тебя с собой, — нейтрально заметил он.

— Это потому что я знала: мне понадобится не так уж мало времени, но даже при этом успех не был гарантирован.

Оказавшись на территории Алана, Эмилия начала с интересом осматривать двор. В больших синих глазах снова появился обычный блеск, и Благов вздохнул с облегчением, несмотря на то, что лицо женщины до сих пор оставалось измождённым и бледным.

Измученный вид Милы произвёл на Алана сильное впечатление, очень тяжёлое. Мужчина признался себе, что по-настоящему боится за неё, физически ощущая страх, на животном уровне. И теперь он был искренне рад, что ей стало легче.

— Чем у тебя так вкусно пахнет? — спросила Эмилия, когда они вошли в дом.

— Мясо по-французски готовится в духовке, — быстро разувшись, Алан заспешил в кухню и громко спросил оттуда: — Проголодалась?

— Ага, — призналась Мила.

Поужинав и убрав посуду, Алан и Эмилия устроились на диване в гостиной. Алан сидел, а Эмилия легла, вытянувшись во весь рост и положив голову на колени мужчины.

— Я знаю, почему это всё случилось, — загадочно молвила женщина. — Это мне наказание.

— Прекрати чепуху молоть, — строго сказал Алан, но при этом взял руку Эмилии в свои ладони.

— Да, да, я знаю, о чём говорю, — настаивала на своём Мила. — Я собиралась обмануть тебя. Причём, очень серьёзно обмануть. Поняла, что уговорами и обещаниями ничего не добьюсь от тебя и решилась на крайние меры.

— Ну давай, Благова, удиви меня, — обречённо вздохнул Алан.

— Тем более, я чувствовала, что ты уехал не просто так, что у тебя где-то там женщина…