Соседкины проблемы в наследство
Шрифт:
— Сам ты мусор, — гневно проговорила я, — Вот почему ты испугался и Артему велел сидеть тихо: боялся, что откроется кража на киностудии, и вслед за Артемом на скамью подсудимых ты пойдешь. А может, ты и Артема убил, чтоб следы замести: позвонил, сказал ему сидеть дома, никуда не ходить, а сам пришел и убил?
— Вы что!? Это не я! — взмолился Паня, — Честное слово — не я! Я даже не сразу узнал, что его убили. Я поначалу думал, что он, как я и советовал, затаился, а когда выяснилось, что девушку, то есть вас, — кивнул он в мою сторону, —
— А что же следователь тебе не доложил? Тайна следствия? — саркастически усмехнулся Андрей.
— Вроде того, — неохотно согласился горе-полицейский, — Завьялов и так на меня слишком подозрительно поглядывал, когда я выспрашивал про дело о фальшивках.
— Кого из окружения Артема ты знаешь? — тон Андрея не стал мягче.
— Я никого не знаю. Клянусь! Мы ведь с ним никогда близкими друзьями не были. Я даже девушку его в лицо не знаю…
Дальнейший разговор с Паней не имел смысла. Мы с Андреем обменялись взглядами и поняли друг друга без слов.
— Что ж, Валера, если ты нам больше ничего не хочешь рассказать, то…
— Что вы собираетесь со мной делать? — истерично взвизгнул Паня.
— Да не трясись ты так, — усмехнулся Андрей, — мы не бандиты, никого убивать не собирались. А то, что пришлось тебя связать… Тут уж не обессудь — мера предосторожности. Извини. Больше нам от тебя пока ничего не надо, так что до свидания.
Паня от изумления захлопал глазами. Он никак не мог поверить, что его отпускают целым и невредимым. Андрей развязал ему руки. Ноги Паньков освободил от веревок уже сам. Он заметно повеселел. Обратный путь в город все ехали молча. На окраине города Андрей остановил машину, сурово глянул на Панькова, тот сразу понял многозначительность взгляда и выскочил из машины, бросив на ходу:
— Пока, ребята!
Глава 21
— Ну, и «гусь» этот Паня, — почти брезгливо проговорила я, глядя вслед Панькову. Тот часто оглядываясь назад, почти бегом бросился прочь от машины.
— Да уж, я был о нем гораздо лучшего мнения, — скривился Андрей.
— Что ж, от столь «милого» знакомства, если верить Пане, мы знаем, откуда в шапочке бабы Фаи появились фальшивые купюры и как они попали в руки Артема. Версия о подпольном цехе фальшивомонетчиков отпадает, — Я оторвала взгляд от Панькова и повернулась к Андрею, — но мы по-прежнему не знаем, кому нужна была смерть Артема.
— Вот именно, да и про Артема мы почти ничего не узнали нового. Не может же быть, чтобы у него не было какого-нибудь близкого друга кроме Юли и соседа Пани.
— Может, и были, но как это выяснить?
Андрей не ответил. Он сидел, навалившись обеими руками на руль, и размышлял. Я приуныла. Вдруг из моей сумки послышалась мелодичная трель. Это Натка, соскучившись, решила вновь «выйти на связь».
— Алло, привет. Вы где? — спросила она.
— Не знаю,
— Что со мной будет! — риторически воскликнула Натка, — Меня как правду — не задушишь, не убьешь, — хмуро пошутила она, — Новости есть?
— Пока нет.
Я решила рассказать Натке о допросе Панькова не сейчас, а вечером, когда соберусь навестить ее в больнице.
— А у меня есть, — гордо заявила Натка.
— У тебя? — удивилась я, — Ты же в больнице, под присмотром Виктора!?
— Вот-вот, приставили тут ко мне шпиона, — ворчала Натка, — только мешается под ногами.
— Ната, не тяни, говори, что у тебя за новости?
— Ага! Интересно? — задиристо протянула Натка.
— Наталья-а…
— Да я ничего, я просто хотела сказать, что видела Юлю. Она к отцу приходила.
— Иван Степанович в той же больнице, что и ты? — уточнила я, — Как он?
— Хлипкий оказался старичок, — грустно ответила Натка, — он в коме. Витька слышал, как врач говорил Юле, будто старик не жилец. А она, представляешь, даже не всплакнула! — в голосе Натки слышалось возмущение, — В палату даже не заглянула! С врачом пошепталась и ушла!
— А ты непременно хотела, чтобы она устроила истерику на всю больницу? — сердито проворчала я, — Человек в коме, под аппаратами, отовсюду торчат трубки — зрелище не для слабонервных. Это и есть твоя новость?
— Ну, да, — обиженно пробубнила Натка.
— Ясно, — почти разочарованно вздохнула я и пообещала подруге, — я тебя вечером навещу, там и поговорим.
— Очень хорошо, — обрадовалась Натка, — только ты смотри, как-нибудь загримируйся, а то не ровен час на ментов нарвешься, они тут целый день шастают.
— Зачем? — насторожилась я.
— Да ты не волнуйся, они вообще-то не тебя ищут. Просто отделение такое. То избитых привезут, то таких как я или отец Юли — с дорожных аварий. Вот они и опрашивают пострадавших — порядок такой, — успокоила Натка.
— И к тебе приходили?
— Конечно, что ж я хуже других!
— И что ты рассказала? — беспокойство закралось в душу.
Натка человек по большому счету простодушный, иногда может и лишнего сказануть, а в ее ситуации это сейчас было бы совсем не кстати. Уж лучше утверждать: мол, ничего не видела, ничего не помню. Таково было мое мнение. Что думала по этому поводу подруга, я точно не знала. Но она меня порадовала, заявив:
— Не стала я ничего рассказывать. Все равно никого не найдут. Сказала, что ничего не успела запомнить. Они меня с расспросами о бежевой «копейке», которая сбила старика, замучили, а если я еще начну про красный Москвич рассказывать, да про кривого водителя, вообще в гроб вгонят, а толку все равно не будет.
— Вот и правильно, — похвалила я любимую подругу, — А Виктор постоянно с тобой?
— Здесь, — недовольно отозвалась Натка, — сидит, как привязанный, будь они вместе с Колькой неладны. Я себя арестанткой чувствую!