Соседские войны
Шрифт:
– Слезай! – скривившись, я все же стащила с себя пятнистое чудовище.
Все, Мария Львовна, выспались. И пусть часы уже показывали девять, для меня это все равно было слишком рано. Я с вечера морально приготовилась проваляться в кровати до часа минимум, потом собрать вещи и себя с Вороном, чтобы бодрым верблюдом поплестись на вокзал. План был идеален в своей простоте, и, как все идеальное, покатился в тартарары.
Пока я заваривала кофе, мои ноги натирал кот, нагло игнорируя полную миску корма, а из-за закрытой двери рокотал, визжал и грохотал апокалипсис в соседней квартире.
– Уйди! – отпихивая в сторону кота, я перебралась за стол.
Что мохнатому паразиту нужно, я представляла смутно, но, судя по довольной морде, мой разбитый как следствие полета через него нос.
Утро, не задавшееся с самого начала, не спешило исправляться. Сахара на кофе не осталось, воду отключили аккурат в тот момент, когда я начала чистить зубы. И точно этого мне было мало, небо вдруг начали затягивать тучи. Не грозовые, но по-бабски зловещие и непредсказуемые. Могли разойтись, а могли щедро плеснуть всю ту воду, что утром сэкономил на мне водоканал. И что-то подсказывало мне, что именно это и произойдет.
Единственное, с чем мне повезло, так это с паковкой Ворона. Отчаявшись отделаться от чудовища, я, скрипя зубами и кошельком, все же пожертвовала ему куриную ножку из бульона. Судя по паршивой роже котяры, он только этого и ждал, но хотя бы не сопротивлялся, когда я запихивала его в переноску.
– Так, я взяла паспорт, карточку, кошелек, блокнот, буклет свидетелей Иеговы… – монотонно забормотала я, складывая все это в рюкзак, и мысленно пыталась просчитать, сколько времени осталось до моего автобуса.
Результат не радовал. Уже в который раз я убеждалась в том, что сумку лучше складывать с вечера, чтобы не рвать волосы на местах поиска приключений и не обнаруживать при распаковке сумки вещи крайне неожиданные. Так однажды в сумке у меня появился хомячок подруги, у которой я заночевала. Хомячок мне обрадовался, а вот кассирша в супермаркете, куда я забежала отовариться – не очень.
В рекордно короткое время натянув рубашку и зашнуровав кроссовки, я забросила на плечи рюкзак и, схватив переноску с котом, вылетела на лестничную площадку. И только закрывая дверь, я тихо выругалась.
– Ну и нахрена мне напильник и буклет Иеговистов? – осторожно проворачивая ключ, уныло пробормотала я.
Ладно, буклет – ничего не весит, схватила с документами, а напильник под судочком с котлетами зачем? И, пока я маялась с замком и ответом, последний пришел со стороны.
– Стать новым мессией за решеткой и подбить паству на шествие в мир с кисельными берегами путем перепиливания прутьев, соседушка?
От звука этого голоса у меня разом заныли все зубы. Кажется, я даже знаю, из-за кого я попаду к своей потенциальной пастве.
– Знаете, что… Боже мой! – дернувшись от неожиданности, я так и не договорила.
Кот в переноске негодующе мяукнул, когда я встряхнула ее, но мне было не до того. Передо мной стоял абсолютно, с ног до головы снежно-белый, человек, которого я в полумраке подъезда приняла за призрака. Разом вспомнился утренний шум. А что, если его там убивали, а я… Впрочем, «призрак» почти
– Ну, зачем так официально? Можно просто Архип Архипович. – снисходительно отозвался Воронов, тряхнув головой.
В воздух тотчас поднялось белое облачко пыли. И пока «боженька» удобнее перехватывал какие-то доски, я не сдержала смешка.
– За что же вас родители так не любили-то! – протянула я.
Знала я и Иванов Ивановых, и Дмитриев Дмитриевичей, но еще никто на моей памяти не поиздевался над ребенком, обеспечив его таким убойным сочетанием!
В ответ я получила мрачный взгляд. Но на отбеленном лице этот взгляд смотрелся скорее комично, чем угрожающе. Прыснув от смеха, я все же сбежала по лестнице. Было у меня справедливое подозрение, что в присыпанной штукатуркой черепушке промелькнула соблазнительная мысль бросить что-то вслед, но либо я бегала слишком быстро, либо Воронов был слишком воспитанным, но из подъезда я выбежала целой и невредимой. Хотелось, конечно, верить, что по второй причине, но жизненный опыт ехидно и уверенно утверждал, что по первой.
Радоваться поездке в маршрутке по отечественным дорогам может только мазохист. Махровый и совершенно безбашенный мазохист, который испробовал в жизни всевозможные извращения и решил, что для полного счастья ему не хватает чего-то особенного. Вишенки на торте.
Несмотря на то, что день был будним, маршрутка была не просто набита – она оказалась забитой и уложенной так плотно, что дышать было страшно. Казалось, стоит вдохнуть поглубже, и кого-то в том конце салона просто выдавит в окно. Но настоящее веселье началось, когда мы поехали…
Уже в первую минуту я отчаянно завидовала Ворону. В отличии от меня, котяра вальяжно развалился в переноске, край которой прочно врезался в мой живот. Оказавшись зажатой между спинкой сидения и девушкой, от запаха парфюма которой я уже скоро начала плакать, я на час перестала быть атеистом. За час поездки по дорогам, где нас шатало, подбрасывало похлеще, чем на знаменитых американских горках, я успела вспомнить всех богов, включая свое начальство, и помолиться каждому. Но, судя по всему, кого-то из богов я все же забыла, потому что ровно за одну остановку до моей, когда я уже готова была вытащить кота из переноски и залезть туда самой, случилась катастрофа. Ничего не предвещало беды, пока с конца салона не раздалось утробное, предположительно женское:
– На следующей!
Кажется, плохо стало всей маршрутке разом. А когда шпроты в помятых лицах пассажиров пришли в движение, стало уже не просто плохо. Даже те, кто не страдал приступами клаустрофобии, пополнил свою медицинскую книжку новым диагнозом.
– Отойдите, да подвиньтесь… Вы шо, не видите, что я иду! Да я иду, подвинь зад! – с упорством боевого танка проталкивался вперед пятый вестник близкого апокалипсиса, вскоре добравшись до меня.
Выдохнув, я с трудом подняла в руках рюкзак и переноску, стараясь не уронить их на головы сидящих пассажиров. Но и это спасло мало. На несколько минут я искренне посочувствовала асфальту, ощутив себя так, точно по мне проехался асфальтоукладчик.