Соседские войны
Шрифт:
– Не трамвай, объедет. – хладнокровный тон ответа добавил мне еще пару седых волос.
– Испанский стыд, Святые ёжики Египта! – подпрыгивая на багажнике, отпускать который пальцы отказывались, я обреченно зажмурилась.
Вот и настает мой конец… Велосипед продолжал прыгать, ветер шуметь, а я материться. Нет, молитва успокоиться как-то не помогала, а вот чья-то мать очень даже. В какой момент мы круто завернули влево, всего на чуть-чуть разминувшись с догнавшим нас авто, не знаю. Я намертво вцепилась в железо багажника, в последний раз сочно поминая совсем
– Эй, а тормоза где?!
Здание магазина стремительно пронеслось мимо нас вместе со стайкой бабулек, проводивших наш полет ошалелыми взглядами. На какое-то мгновение мне даже захотелось махнуть им напоследок ручкой, ибо никогда еще я не привлекала столько внимания и не уходила так эпично. В подсолнухи. Головой вперед через Дину, что ушла в более низкий пируэт.
– Стремительны, как соколы, грациозны, как голубки… – отплевываясь от земли, я с трудом поднялась на локтях, оглянувшись на Дину.
Впрочем, шутки не оценили, попросив убрать с себя мои ноги и уйти подальше. Даже сказали куда, но туда я схожу с Серегой. Вдвоем как-то веселее.
– Не любишь ты меня! – только и протянула я, поднимая велосипед.
– Конечно же, люблю. – кисло ответила Дина, первой выбираясь из подсолнухов.
Судя по всему, доводить любовь до моего гроба так быстро она все же не собиралась.
У магазина нас встречала уже ожившая стайка бабуль, растревоженными сороками налетевшая на нас. При чем встревожены были не так нашим помятым видом, как сломанными подсолнухами.
– Совсем безголовая молодежь пошла, носються да и носються, как угорелые! – прокряхтела старейшая завсегдатайка клуба по обмену болячками, опытная прачка в области перемывания костей и шпионка, до уровня которой Бонду еще расти и расти.
Мрачно взглянув на ее пестрый платок, что плотно укутывал круглую как мяч голову с бледными чуть навыкате глазами, я едва сдержала желание ответить. А вот Дина была менее дипломатична.
– А вы не завидуйте, плохо на здоровье сказывается! – свирепо рявкнула она и гордо прошла с сумкой в магазин.
Прошла в полной тишине – просто онемевшие от неожиданности бабули так и застыли. Но, стоило Дине скрыться… Ой, подруга, ну и удружила. Пока она покупала хлеб, я постигала азы медитации и работы китайским болванчиком. Медленно кивая, я мысленно пыталась представить себя в другом месте, где-то на необитаемом острове. А лучше на другой планете или в другой галактике!.. Замечтавшись, я едва не упустила момент, когда из магазина шагом завоевателя медленно вышла Дина.
Определила я это по пятиминутке перерыва пространного доклада на тему «Безнравственность молодежи и методы борьбы с ней». Судя по внезапной тишине, Дина у меня была окончательно падшей и безнадежно потерянной, за ее нравственность бороться уже никто не собирался.
– Поехали! – скомандовала она, но вот здесь я ушла в глухую оборону.
– Пошли! – резко отозвалась я и вцепилась в руль, не собираясь возвращать это орудие смерти в руки камикадзе.
Впрочем, схватка закончилась быстрее, чем я могла подумать. Пожав плечами, Дина на миг обернулась
Возвращение взад было менее эпичным, но зато и менее травматичным, что порадовало. Добрались до ставшего вдруг таким родным дома мы уже в глубоких сумерках. Настолько глубоких, что сперва нас не признали и забористо послали лесом, отказавшись открывать калитку. После коротких переговоров инициализация все же прошла успешно и нас пропустили, но до этого только что польку-бабочку не заставили плясать, чтобы доказать, что мы – действительно мы. К счастью, на этом наши приключения закончились, и мы наконец-то смогли отдохнуть.
Ну что же, надеюсь, самый худший день в этом отпуске я все же пережила…
Подъем ранним утром мало порадует кого угодно, а подъем под жалобное, хрипящее «во-о-оды» заставит озвереть любого. Чувствуя себя единственным водоносом в этом мире, я выпуталась из одеяла и, поминая всех злым громким словом, поплелась на кухню мимо дивана со страждущими. Да, вчера их никто не стал растаскивать, так и оставив спать на диване вдвоем.
Поминутно зевая, я наполнила банку водой и с ней уже вернулась к работникам стакана и закуски, которые тотчас присосались к банке. Кажется, я нашла чертов Грааль!
Первым немного пришел в себя Серега. Лохматый и помятый, он щурился на ярком свете и порядком ошалело осматривался, пытаясь свести дебет с кредитом. Выходило слабо. Глубокомысленно подцепив футболку, которую невесть когда стащил, он не менее глубокомысленно обернулся на Андрюху, что блаженно обнимал прохладную банку.
– Это что, я теперь жениться на нем должен?
От неожиданности я даже ворчать перестала, ошарашенно уставившись на него.
– Все, туши свет и щупай дверь, я окружена идиотами!.. – почти простонала я, так и сев на край их дивана.
– Посмотри на своего друга и определи, кто ты! – не менее глубокомысленно изрек Андрей и ткнул пальцем в спину друга. – Обесчестил – женись, противный!
Не сдержавшись, я просто фыркнула, запустив в них подушкой, которая свалилась на пол.
– Так, студенты, подъем, работать! – хлопнув в ладоши, тут же скомандовала.
И пусть Андрюха был моим сотрудником, параллельно он учился на филологическом, где мелькал и Сергей. Так что – студенты!
– Отстань, мы плохие студенты, мы плохие работники… – вяло отмахнулся Андрей, предприняв попытку откатиться подальше к стене.
– Плохой студент – хороший солдат! – ехидно бросила я, резко встав с места.
Несчастный диван, жалобно заскрипев, с грохотом опрокинулся. Не выдержали кирпичи ножек такого издевательства и перевесила та часть старичка, на которой обосновались две полутрезвые туши.
Грохот и сдвоенные ругательства мимо остальных дачников пройти просто не могли, и уже скоро в дверном проеме появились еще сонные лица Дины и любимого родителя. Последний, мрачно изучив картину нравственного и физического падения, только грозно сдвинул брови.