Сошедшие с ковчега

Зурабян Гарри

Многие представители высшего света Российской империи, которые ратовали за интересы Отечества, давно были обеспокоены «чудесами», что творились при дворе императора. Зачастую утверждение кандидатуры на высокий пост или принятие решения, способного сыграть важную роль в экономической, политической жизни государства, не проходило без предварительного согласования с Григорием Распутиным.

Еще не прозвучал известный тезис Ульянова-Ленина о том, что и «кухарка может управлять государством», а во главе Российской империи – вот ирония судьбы! – встал деревенский мужик. Правда, Григорий Ефимович – «малограмотный выходец из российской глубинки», чей непривлекательный образ много лет спустя найдет отображение в литературе и кинематографе, на самом деле являлся одним из членов старинной русской религиозно-политической секты «корабельщиков». Распутин

не блистал глубокими познаниями в тонкостях дипломатии и международных отношений, еще меньше – разбирался в финансах и экономике. Но, обладая незаурядными волевыми качествами, силой духа, необыкновенной физической силой, проницательным умом и аналитическими способностями и вдобавок имея разветвленную сеть осведомителей, он смог стать «фаворитом 1» у венценосной четы.

Вместе с тем, после поражения в русско-японской войне и за несколько лет до свержения монархии, в России сформировалось тайное сообщество, куда вошли представители аристократических родов, крупные промышленники, финансисты, военные и даже священнослужители. Их деятельность была направлена на сохранение и упрочение позиций Российской империи. Были среди них и сотрудники разведки и контрразведки. К ним принадлежали полковник Яхонтов и ротмистр Румянцев.

Поэтому, обсуждая операцию, в которой должен был принимать участие Лазорян, помимо прямых должностных обязанностей, они не забывали и об обязательствах, которые имели перед своими единомышленниками по сообществу. Действовать в данном случае предстояло крайне осторожно и осмотрительно. Зная о безоговорочной преданности князя Лазоряна императору, оба пока не считали целесообразным посвящать его в тонкости и суть второго задания. На начальном этапе речь шла о возможных путях легализации Лазоряна в Стамбуле. Первые шаги в этом направлении уже предпринимались.

Яхонтов и Румянцев рассчитывали, что сегодняшний визит Георгия Лазоряна в Департамент контрразведки не пройдет незамеченным для его ближайшего окружения. Неминуемо возникнут пересуды, разговоры, которые послужат поводом для подозрений и недоверия. Задача обоих сотрудников спецслужб состояла в том, чтобы создать вокруг четы Лазорянов общественный вакуум, вследствие чего им не останется иного выхода, кроме вынужденного отъезда из России. А наиболее вероятным вариантом нового проживания было бы воссоединение в Константинополе с четой Макензенов.

Покинув Генштаб и решив вернуться домой, Лазорян внезапно передумал. Анализируя недавнюю встречу с Яхонтовым и Румянцевым, Георгий пришел к выводу, что его предстоящий разговор с Анастасией будет сложнее, нежели он рассчитывал, поддавшись сиюминутному порыву. С чего, например, начать? Не скажешь же: «Настенька, дорогая, нам необходимо оставить Россию и ехать в Константинополь. Этого требуют интересы Отечества».

Георгий не сомневался, что она любит его самозабвенно и искренне. Но имел ли он право подвергать ее такому испытанию – на долгие годы расстаться с Петербургом, привычным кругом родных, друзей и знакомых? Наконец, со всем тем, что окружало ее в России с рождения. Разве о такой судьбе для любимой женщины мечтал он в день их венчания, стоя перед алтарем, давая обет верности и любви и глядя в ее счастливые глаза, смотревшие на него с бесконечной преданностью и верой?

Помимо этого существовали еще, по меньшей мере, пара аспектов, порождавших новые сомнения и тревоги. Он старался не думать о них, но мыслями невольно к ним возвращался. Будучи честным с собой, Лазорян не мог не признать, что с той минуты, как узнал правду о гибели отца, им овладело желание встретиться лицом к лицу с его убийцами. Он пытался разобраться в своих чувствах. Что им двигало: жажда торжества справедливости, заслуженного для убийц возмездия? Или все-таки месть?

«Эти двое неплохо подготовились, – подумал Георгий. – Вся наша беседа от начала и до конца – это ловко сплетенная паутина. Не было ни грубого давления, ни принуждения – а как легко они заманили меня в ловушку! Как вовремя открыли истину! И это я, а не они, первым заикнулся о мести».

Врага невозможно победить, руководствуясь только чувством мести. Всего одна фраза в общем контексте долгого разговора. Но она стала ключевой. И с этим трудно не согласиться. Ведь после этих слов у него и родилась мысль – встретиться с «врагом», сразиться с ним. Но не в открытом бою, а – в сражении тайном, где побеждают силой разума и воли, верой в правоту своих убеждений, превосходством нравственных позиций.

Размышляя,

Лазорян пришел к неожиданному выводу. Не все ли равно, как это будет называться и какие к этому полагаются эпитеты? В конце концов речь идет не об отце или его собственной судьбе, не о жизни или смерти Рудольфа Бюрнера и Ахмеда Зеки. Все они, включая Яхонтова и Румянцева – не более чем маленькие фигурки на уходящем в бесконечность шахматном поле. А в качестве игроков выступают «титаны нового времени» – Россия, Германия, Австро-Венгрия, Англия, Франция и иже с ними. И где-то между ними, «в сфере их интересов», лежит многострадальная Армения, до бед и чаяний которой, по большому счету, никому из европейских держав нет никакого дела. И тот факт, что в Турции к власти пришли младотурки, тоже ничего не меняет. Ни для кого не секрет, что внешняя политика триумвирата ориентирована на Германию. А та только ждет случая, чтобы начать войну за передел мира. Мало того, Германия и Россия состоят в противоборствующих политических и военных блоках. Германия приложит все усилия, чтобы Турция надежно блокировала российский Черноморский флот, не дав ему воспользоваться стратегически важными проливами – Босфором и Дарданеллами. Она неминуемо втянет ее в войну против России. Но Турция – уже не та, что раньше, это не могущественная некогда Блистательная Порта, на протяжении почти шести столетий диктовавшая свои условия не только Азии, но и Европе. Что может противопоставить России нынешняя Турци, униженная, обескровленная балканскими войнами, переживающая период упадка буквально во всех сферах государственной жизни? Где взять финансовые, экономические и человеческие ресурсы для еще одной войны? Негде. Но под давлением союзников и, в первую очередь, Германии, она будет их искать. А значит, на повестке дня вновь встанет «армянский вопрос». Решение его будет ничуть не лучше того, как это проделал в свое время Абдул Гамид. Таким образом, младотурки успешно реализуют две цели. Во-первых, истребив армянское население, всегда сочувствовавшее России, они заранее исключат возможность создания внутреннего очага сопротивления. Во-вторых, ограбив армян, как уже не раз бывало, получат недостающие ресурсы хотя бы на первые год – два ведения войны.

Стоило Лазоряну прийти к такому выводу, как он почувствовал, что преисполняется отчаянной решимости. К нему пришло отчетливое осознание – окончательное и бесповоротное: «Я должен ехать в Константинополь!»

Возвратившись домой, он рассказал жене обо всем. Кроме того, поделился размышлениями, занимавшими его на протяжении последних часов, пока он сначала на машине кружил по улицам Петербурга, а затем – добирался до своего дома на Невском проспекте, великолепного дворца, возведенного еще при жизни Григора Лазоряна. Ныне это был их дом с Анастасией.

Несмотря на то, что оба происходили из знатных и богатейших родов, в последнее время они всерьез подумывали о том, чтобы подыскать себе более скромную обитель. Окружавшее великолепие и роскошь с некоторых пор стали их тяготить. Вдобавок, содержание особняка требовало немалых средств. А представители старшего поколения обоих семейств ничего не хотели слышать, полагая, что положение Георгия и Анастасии обязывает к соответственной жизни. Не желая их расстраивать, молодые супруги, казалось, согласились с доводами старших. Но втайне все-таки надеялись когда-нибудь подыскать более скромное жилище.

…Они расположились в кабинете Георгия, обстановкой напоминавшем каюту парусника. Его отделкой и перепланировкой в свое время занималась Анастасия, это был один из ее свадебных подарков мужу, который привел его в совершеннейший восторг. С тех пор – а минуло уже три с половиной года – они часто проводили здесь время, погружаясь в атмосферу романтики, таинственности, дальних странствий, старых книг и атласов, портретов, дагерротипов и сменивших их фотографий.

Анастасия сидела в кресле, молча слушая мужа. Она ни разу не перебила его, не задала ни одного вопроса.

– Это все, – подвел итоги Георгий. – Но я хочу, чтобы ты знала: все будет так, как решишь ты. Я люблю тебя всем сердцем, всей душой. Но ты – молода, красива, и тебе вовсе не обязательно следовать правилам жестокой и беспощадной игры, в которую я намереваюсь вступить. Подумай хорошенько, это может продлиться десятилетия.

– Но ведь тебя это, похоже, не пугает, – впервые подала она голос. Интонации его были мягкими и спокойными.

– Я – офицер флота, присягал служить Богу, царю и Отечеству. Это – мой выбор, давний, окончательный и бесповоротный.